"Инна Яковлевна Кошелева. Пламя судьбы " - читать интересную книгу автора

Словом, все об одном.
О, этот век страстных посланий, кокетливых мушек на лице красоток,
томной бледности - следа "жестоких" чувств, век дуэлей и всяческих
излишеств!
Он формировал своих детей по своему подобию. И формировал быстро,
настойчиво. Мужское и женское начало в людях созревало рано. Двадцать лет
для женщины - почти старость, в тринадцать лет девушка - уже прекрасный
бутон. Десять - как будто еще детство, но...
Все веяния Параша ловила, как и положено чуткой, артистической натуре,
из воздуха.
Правда, как это бывает во все времена, каждый берет у эпохи свое.
Век восемнадцатый назначил высочайшую цену любви индивидуальной. Все
эти тонкие игры не могли свестись к примитивному сексу и партнерству.
Единственная? Единственный? Вот чего жаждала романтичная девочка.
Парашин покой взрывало видение: рука мужчины на полной женской груди -
тусклая мелодия сладострастия. Но только потому, что это была Его рука!
Во всех мечтах и размышлениях только Он. Он - Николай Петрович
Шереметев. И мечты о нем были столь размыты и столь туманны, что не давали
увидеть четкие свойства отношений между мужчиной и женщиной в их физической
реальности.

- Княгиня Марфа Михайловна! Княгиня! Миленькая! Родненькая! - Параша
зарылась мокрым лицом в заношенный шлафрок, охватила тонкими руками
расплывшиеся бока стареющей женщины.
- Что? Что случилось? - пыталась отодвинуть ее от себя Долгорукая,
чтобы посмотреть девочке в глаза. - Да что с тобою?
Какая пылкая, какая нервная, однако, девочка. Какие горючие слезы!
Капля упала княгине на запястье и обожгла. Милая ты моя! Прижала Парашу к
себе покрепче.
- Ну, ну, рассказывай.
- Я... Я... Умираю. Я боюсь. В ад, я попаду в ад.
- О, Господи, - осела княгиня на канапе. - При чем здесь ад?
- Я о таком думаю, что и священнику на исповеди не скажешь. Бесовские
искушения"
- Все думают, все грешны, Пашенька. На то и люди. Да ты про болезнь,
деточка.
Девочка вдруг метнулась на ковер, упала на колени и снова зарылась
лицом в халатную ткань.
- Кровь...
- Горлом? - княгиня похолодела, но спросила спокойно, небрежно даже. В
уме прикинула, кто из лекарей остался в Кусково на зиму. Лахман? Нет.
Фрезер? Вроде Фрезер. Потянулась было к шнуру - вызвать горничную или лакея.
- Нет! - схватила ее за руку Параша. - Болезнь у меня стыдная, как и
мысли мои. Срамно сказать, откуда кровь.
- Уф, отпустило... - догадалась княгиня и заколыхалась в радостном
смехе. Только тут она отметила про себя, как хороши были движения девочки
даже в момент полного отчаяния. Не зря ее муштровала: "Спина! Держи спину!"
Не зря ставила к станку рядом с танцорками. Сколько живой грации! И
сейчас... Тонкая рука продолжает линию высокой шеи, длинные пальцы бегают по
оборке лифа, грудка (как не заметила раньше - уже выделяется плавная