"Инна Яковлевна Кошелева. Пламя судьбы " - читать интересную книгу автора

понял это не изнутри, а лишь по тому, что нервный тик мешал больше обычного,
когда брил его куафер.
...С порога взгляд выхватил ножкой в белых чулках. Параша забилась в
глубь огромного кресла, и алые туфельки не доставали до пола. Дитя... Если
бы это была его дочь, он с нежностью притянул бы ее к себе, погладил бы по
головке. Какое славное, серьезное дитя!
Увидела его. Напряглись крохотные ступни, пытаясь достигнуть паркета,
вытянулись носочки. Невольно он отметил женственную округлость икр,
полетность длинной и плавной линии, теряющейся в беспорядочном ворохе юбок.
Включился тот острый и радостный интерес, который зачеркнул все прежние
заготовки и задал беседе не только неожиданное направление, но и свободный
внутренний ритм.
- Сиди, Парашенька, - ласково сказал граф. - Паша, Паша... Параскева
ты? В честь Параскевы-Пятницы родителями названа?
- Наверное. Только святая Параскева покровительствует людям торговым, а
я... Да и летняя я. В июле родилась. У матушки с батюшкой не спрашивала, а
сама для себя, согласуясь со святцами и житиями святых, имя веду от
Евпраксии.
- Радует сердце твое Евпраксия?
- Да. Но и печалит.
И на невысказанный удивленный вопрос Николая Петровича, на взгляд
расширившихся и без того больших выпуклых глаз ответила:
- Не могу следовать ей, хотя прямые указания даны.
- Какие такие указания, Пашенька?
- Вечор только, барин, не могла сдержать внутреннего гнева на одну свою
подругу. И знаться с ней не хотела, а нынче вспомнила, что читала у Димитрия
Ростовского. Когда недоброжелательная монахиня Германа переложила на
Евпраксию немалый свой грех, моя святая не стала отрицать вины, а кротко
епитимью наложенную приняла и отработала. Игуменье о своей обидчице при этом
говорила только хорошее, и настоятельница, лишь случаем узнав истину, высоко
оценила поступок Евпраксии.
- Святые живут по иным законам, Парашенька, Ты же мне скажи, кто тебя
обидел, я накажу...
- Нет! - разом выбралась Параша из кресла. Став рядом, она оказалась
выше и взрослее, чем сидя. - Вы не должны так... Если и вы считаете, что мы
не должны тянуться к доброму и высокому...
- Они оттого и святые, что могут то, чего не можем мы, грешные. Надо
исходить из других законов, мириться...
Ух, каким огнем опалила его - в черных бездонных глазах сверкнул а
молния.
- Нет! - такая страстность может сбить с ног. - Нет! Тогда и Христос
зря принес себя в жертву, принял смертные муки. Разве не для того все, чтобы
показать нам путь?
...Не было в его жизни мгновения, которое вместило бы столько самых
разных чувств, ощущений, отрывочных и противоречивых мыслей. Разве сам он
где-то в начале своей жизни не загадывал жить праведно? Разве не бился вот
так же над невозможностью соединить жизнь и мечту? А если бы он был не один?
Если бы рядом была та, которая тоже решила бы идти по пути, указанному
свыше? Возможно, тогда он не покончил бы с юными грезами, не опускался бы,
не падал все ниже и ниже - до того предела, когда жизнь теряет смысл и