"Инна Яковлевна Кошелева. Пламя судьбы " - читать интересную книгу автора

ли от дворца идешь? Не различишь, а за ворота не пускают. Да что с тобой? Не
боялась идти ночным лесом?
- Не страшно мне ничего.
- А, человек страшнее зверя стал, да? Было это и со мной, когда
открылось зло мира... Бедная, бедная, Пашенька. Не целуй меня в губы.
Чахотка...
Паша поцеловала Варвару в горячий лоб, как покойницу. Встала, вышла
из-за легкой занавески. Осмотрела темную избу, надбитые горшки, черную печь.
Снова уперся взгляд в неподвижные мужские фигуры за грязным столом.
Вернулась к Варваре.
- Матушка, хотите, петь брошу и к вам вернусь? Петь ведь нельзя
заставить силой... Буду коров доить, в поле работать...
Женщина испуганно подняла голову и тут же зашлась кашлем.
- Что ты, что ты, Пашенька! Ты слабая, грудью плохая, как я. Тебе
нельзя, сразу сгоришь. Да и нам хуже будет. Деньги, какие ты присылать
стала... Не принесла ли? Я бы Мишутку сластями побаловала...
- Я пришлю, матушка, скоро пришлю.
Все убого, все пронизано несчастьем и нищетою. Она, даже неприбранная,
в рваном платье, - словно тропическая бабочка в серой пыли. Ползут к браге
мухи, коптит лучина, на стенах, на потолке огромная уродливая тень горбуна.
Не ее это все, не ее...
Нежно поцеловала забывшуюся в жару мать, еще раз оглядела избу,
заглянула в лица спящих братиков и неслышно вышла.

Пора возвращаться в актерский флигель, не дано ей строить жизнь по
своей воле. Шереметевская она, не себе принадлежит - барам. И как ей без
сцены, без пения? Даже если в монастырь, без их разрешения не обойтись. Но
знала уже - и к монастырю не готова.
По куполу дальней церкви определила, где графская усадьба, и пошла в
том направлении.
Когда услышала цокот копыт, поняла: он. Вышла навстречу.
...Взметнулся на дыбы конь, закусивший удила, на полном скаку
остановился перед крошечной фигуркой, кося огромным бешеным глазом, в
котором застыла всевидящая луна. Параша прижалась щекою к мягкой замше
охотничьего сапога, протянутые вверх руки скользнули по мокрому от пота
лошадиному боку.
- Жизни без вас нет, барин.
- И мне без тебя.
Образовалась неразрывная внутренняя связь одного человека с другим, а
через это - со всем существующим под светлеющим предрассветным небом.
"Боже, какой я сейчас живой. Боже, какой живой!"
"Боже, если он не поддержит меня своими руками, я упаду от счастья".
Он наклонился и поднял ее, невесомую, на коня.

Их приютом стала старая мыльня на лесной поляне. Та самая, где когда-то
в святочную ночь они смотрели глаза в глаза друг другу через запотевшее
оконце.
Пахло распаренным деревом, пахло березовыми листьями, пахли лесом
Парашины волосы, губы, руки.
...Ее бег продолжался. Бег в тот хаос, в ту первозданную мглу, в