"Инна Яковлевна Кошелева. Пламя судьбы " - читать интересную книгу автора

Через несколько дней после отъезда императрицы из Кускова (хозяева
провожали высокую гостью до Москвы) в Парашину комнатку в дорожном костюме
ворвался молодой граф.
- Вернулись? - бросилась, как всегда, навстречу Параша.
- Да, но с дурными вестями. Парашенька! Конец! Конец всем моим
мечтаниям. Она отказала...
- Кто, кто "она"?
- Императрица. Женщина, подлая в нравах своих, сделавшая любовь
беспрерывным животным наслаждением... Как смела она упрекнуть меня в
светлейшей привязанности, говорить о дурном примере?
Охваченный отчаянием, бурно переживая поражение, в детском своем
эгоизме он совсем забыл о Параше, о том, что надо бы пощадить ее.
Параша побледнела, но граф не заметил, что причинил ей боль.
- И это власть? Кто наверху? Граф Кирилл Разумовский возвысился, нигде
не служа. В князе Александре Голицыне не найдешь ни великого генерала, ни
проницательного министра, ни доброго друга. Граф Захар Чернышев пронырлив,
не более того... Все решает постель, все решает каприз. Теперь я завишу от
расположения полного ничтожества с бархатными глазами, от Платошки Зубова.
Сегодня она провозглашает вольность принципом жизни, а завтра отнимает
единственную возможность проявить себя. И это у меня, чьи предки выказали
великие государственные таланты!
Она прижалась к нему, пытаясь успокоить, и он постепенно остывал.
- Вам отказано в должности? Почему?
Только тут опомнился граф, но уж очень сладка была Пашенькина жалость,
уж очень хотелось ему быть окутанным нежным, почти материнским вниманием.
- Она, Екатерина, посмела мне передать через Платошку: "Либо высокая
должность, либо нежное чувствование. Как он будет трудиться на благо всех,
если жизнь свою бросил под ноги одной?"
Так Параша и знала. Она вспомнила синие молнии царицыных глаз. И
грозная властительница может завидовать ей, несчастней которой не было во
всем свете в этот миг? Потому что на слова о том, что матушка-государыня
права и что графу надо жениться на ровне, Параша не услышала пылких
возражений.
- Ты думаешь? - Граф приложил ее горячую руку к своим губам. - Но лучше
тебя нет женщины на свете.
- Есть и лучше. Женитесь. И тогда стадо простит свою заблудшую овцу и
примет ее обратно с большим удовольствием.

Место директора Московского банка молодому графу после просьб многих
могущественных друзей все же дали. А еще по прошествии времени стал Николай
Петрович Шереметев и сенатором. Надо было перебираться на постоянное житье в
Петербург. Он решил для себя: самое время разорвать гибельную для обоих
связь.
В ту прощальную ночь перед отъездом он сказал ей между двумя поцелуями:
- Ты свободна любить другого. Можешь попросить у меня что угодно.
Выполню любую твою просьбу.
Она не просила ни о чем. И не плакала. Когда он, уходя, закрыл дверь,
натянула на голову одеяло, но и через него слышала удаляющиеся шаги.
Если бы можно было не жить. Ничего не видеть. Никого.