"Инна Яковлевна Кошелева. Пламя судьбы " - читать интересную книгу автора

Столичный свет радостно встретил Шереметева-младшего. Еще бы, завидный
жених "на выданье". Сама Екатерина захотела быть ему свахой и выбрала в
невесты старую девушку Голицыну, от одного вида которой на лице у Николая
Петровича появилось такое кислое выражение, что всем стало ясно: и на сей
раз альянс не состоится.
Его повсюду догоняли противные шепотки светских старух: "Обратите
внимание на княжну..." "Как вам графинюшка?.." Прочили ему Загряжскую - эту
красивую породистую лошадь, о любовных похождениях которой ходили легенды.
Не видеть бы их всех! Как надоели и свахи, и невесты!
Но все императорские балы он, по личному распоряжению царицы, посещал
исправно. Да и другие заметные тоже.
Впрочем, он как бы присутствовал на празднествах, а как бы и нет.
- Граф, граф, вы меня слышите?
Он рад был увидеть Элизу Куракину, которую помнил еще малюткой, а милой
отроковицей встречал во время своего путешествия в Париже. Младшая сестра
друга превратилась в прелестную женщину.
- Вы пригласите меня на мазурку? Вообще-то милый Яшвиль просил, чтобы
следующий танец был его, но я слукавила, будто вам обещала.
Как досадна, однако, эта настойчивость в женщине...
- Да-да, конечно - Николай Петрович протягивает руку Элизе и
встречается с огненным взглядом грузина-полковника. Если бы он мог сказать,
что вовсе не собирается отбивать у него девушку...
Странные состояния случались у Николая Петровича. На миг мир становился
вдруг беззвучным, и тогда движения танцующих выглядели бессмысленными,
механическими. Глупели люди, собравшиеся для веселья. Вот и прекрасная
величественная Элиза нелепа. Чему она улыбается снова и снова?
- Что с вами, граф?
- Задумался...
Мазурка кажется бесконечной. Впрочем, она и существует для того, чтобы
жаждущие наговориться побеседовали во время фигур вволю. О чем ему говорить
с этой знакомой и чужой женщиной?
- Я вас развеселю, - переходит Элиза на французский. - Здесь брат. Ему
запрещено бывать в столице. Вы знаете эту историю с перехваченным письмом из
Франции? В нем он посмел осуждать, - Элиза прильнула к партнеру и зашептала
совсем тихо, - посмел осуждать известных мужчин, особенно любезных матушке
(взор кверху, что означало "самой", то есть Екатерине). Брат тут же потерял
место посла, был отозван из Парижа и выслан в самое дальнее из наших родовых
поместий.
Чему она улыбается? Почему выбрала столь неподходящий повод для его
обольщения, для улыбок, "секретных" сближений?
Элиза взяла Николая Петровича за руку и через анфиладу комнат провела в
дальнюю гостиную.
- Николай!
- Александр!
Куракин вошел в зрелый возраст, и это напомнило графу о том, что и он
тоже не выглядит юным. Словно прочитал его мысли Куракин.
- Где наша молодость, Николай? Элиза мне рассказала, что ты стал
мизантропом. А помнишь, бывало, чуть что - на тройку и к цыганам...
Шампанское, песни...
- Сейчас не помогает...