"Инна Яковлевна Кошелева. Пламя судьбы " - читать интересную книгу автора

- Тогда одно остается - последовать моему примеру и жениться. Не буду
утверждать, что семейная жизнь весела. И все-таки... Жена, дети скрашивают
мою ссылку.
Шереметев перебил его, боясь явного намека на виды Элизы, после чего
всем станет неловко.
- Я не готов к браку. Бог не дал мне пока такого желания.
Улыбка на лице молодой женщины стала неестественной, но лучше было
объяснить все так, сразу.
- Когда же? - спросила она нарочито незаинтересованно.
- Об этом и о другом - не здесь, не между прочим.
- Тогда дай слово, что приедешь ко мне в деревню, на охоту, - обнял его
Куракин.
- Даю.

Как только уехал Николай Петрович, Параша почувствовала перемену в
отношении к себе окружающих. Перестали кланяться и отвечать на поклоны
Долгорукие и Разумовские, часто навещавшие в Кусково двоюродного деда, чья
жизнь явно клонилась к закату. Не упускала случая куснуть "барскую барыню"
завистливая дворня. И, что обиднее всего, подруги...
...Стайка подружек, как стайка рыбок, одинаково легкими, почти
балетными движениями снует по "Мыльне", обращенной в роскошный дворец.
"Ой!" - слышится в одном углу, "Ах!" - в другом.
Они осматривали, крадучись, личные покои молодого графа - прекрасные
картины, дорогие вещицы. А вот и комнатка, где живет Параша. Читает, подняла
голову. Девушки ей с нарочитой почтительностью:
- Прасковья Ивановна, там, возле грота, ваш батюшка... В канаве
опять... Брагой опоенный...
Параша вскидывается:
- Кто напоил? Кто привел из села ко дворцу?
Как была, ничего на себя не накинув, выскочила из дворца, бегом по
тропинкам, по аллеям парка. Внезапно остановилась, увидев в отдалении толпу.
Лица одно за другим поворачивались к ней. Все поплыло... Нет, удержалась
она, не упала.
Толпа расступилась, и она прошла к распростертому на земле
бесчувственному телу горбуна. Как неудобно лежать родимому на земле! Голова
запрокинута, лежит в исподнем, выпачканном и мокром, в грязи, в канаве.
Параша кинулась к нему, подняла голову, вытерла широким рукавом лицо, стала
целовать, забыв об окружающих.
- Батюшка, батюшка, как же ты мог?
Кажется, там, в толпе, лицо Афанасия.
- Помоги, брат.
Нет, скрылось лицо в толпе. А вокруг отвратительные злобные рожи.
Хохочут. Тычут в нее пальцами. "Барская барыня!", "Горбуна-пьяницы дочь, а в
кружева, ленты разоделась!", "Известно, чем господам такие, как ты,
угождают!"
- Грязь на тебе, грязь! - па первый план из толпы вырвалась деревенская
дурочка, старая уже, но вся в бантиках разноцветных и бесстыдно
накрашенная. - Я тоже хочу, как Парашка, в хоромы. Нет! Не хочу! Грех на
ней! Грех! В аду гореть будешь за ласки свои приворотные! В аду!
Показалось Параше, что не выдержит она сейчас, лишится сознания или