"Зенон Косидовский. Сказания евангелистов (DOS)" - читать интересную книгу автора

его был бы непонятен, если бы мы не прочитали в "Иудейских древностях"
(Флавий, 18, 3, 2) о жестоко подавленных римлянами волнениях, причиной
которых было то, что Пилат на строительство нового акведука для Иерусалима
взял сокровища из храма. Сконфилд приводит еще ряд таких аналогий. В
рамках выяснения "влияний" на автора третьего евангелия стоит упомянуть о
любопытном наблюдении Роберта Грейвса.

Этот английский писатель, известный своими книгами, полными смелых и
оригинальных гипотез, утверждает ни больше ни меньше, что Лука
позаимствовал кое-что у римского писателя Апулея, автора "Золотого осла",
произведения, которое сегодня считается классическим. И действительно,
нельзя не согласиться, что в одном случае тематическое сходство текстов
Апулея и Луки совершенно очевидно. Лука, единственный из евангелистов,
приводит довольно странное сказание о двух учениках, которые по дороге в
селение Эммаус встречают Иисуса, восставшего из мертвых. "Но глаза их были
удержаны, так что они не узнали его. Он же сказал им: о чем это вы, идя,
рассуждаете между собою, и отчего вы печальны? Один из них, именем Клеопа,
сказал ему в ответ: неужели ты один из пришедших в Иерусалим не знаешь о
происшедшем в нем в эти дни? И сказал им: о чем? Они сказали ему: что было
с Иисусом Назарянином, который был пророк, сильный в деле и слове пред
богом и всем народом" (Лука, 24:16-19). В "Золотом осле" есть поразительно
похожий эпизод. Два путешественника, спеша к себе домой, с восторгом
говорят о чуде, случившемся в округе. По дороге они встречают незнакомца и
узнают от него, что он ничего не слышал об этом чуде. Прощаясь, один из
путешественников говорит; "Ты, верно, из пришедших сюда, нездешний, что
ничего не слышал об этом чуде". Предположение Роберта Грейвса, конечно,
очень заманчиво, но имеется одно обстоятельство, не позволяющее
безоговорочно принять его. Дело в том, что, когда Лука писал свое
евангелие, Апулея еще не было на свете; по расчетам историков, он родился
около 130 года нашей эры Следовательно, о прямом заимствовании речи быть
не может. Однако в пользу тезиса Грейвса можно привести два других
аргумента. Во-первых, возможно, что описание эпизода на дороге в Эммаус -
вставка, включенная в текст евангелия под влиянием Апулея одним из более
поздних переписчиков.

Это представляется в данном случае вполне вероятным, поскольку
Евангелие от Луки носит характер компиляции, составленной из самых
различных компонентов и, следовательно, легко поддающейся подобным
операциям. А зачем понадобилось переписчику включать в текст такую
довольно-таки странную историю? Достаточно внимательно прочитать
соответствующий фрагмент евангелия, чтобы понять, какую цель он
преследовал. Это явная полемика с единоверцами, не слишком верившими в
воскресение Иисуса (Лука, 24:25-35). Во-вторых (и это более вероятно),
автор евангелия мог позаимствовать этот сюжет из повести греческого
прозаика Лукия из Патр, жившего в втором веке нашей эры ("Золотой осел"
Апулея - лишь переработка данной повести), или из рассказа Аристида,
жившего в первом веке до нашей эры Он, вероятно, хорошо знал произведения
этих греческих, очень популярных в то время писателей, тем более что
описываемые ими забавные приключения юноши, превратившегося в осла, были
известны повсюду, где народ говорил погречески.