"Зенон Косидовский. Сказания евангелистов (DOS)" - читать интересную книгу автора

никаких сомнений относительно того, кто и зачем прислал его на землю.

Автор четвертого евангелия нимало не интересуется историческими фактами; с
фанатичным упорством он стремится доказать божественное происхождение
Иисуса, защитить эту свою точку зрения от нападок маловеров и выразить
радость по поводу того, что бог через посредничество своего сына дарует
человечеству вечную жизнь. В результате Иисус св. Иоанна имеет мало общего
с историей. В его трактовке это образ почти нематериальный, скрытый
таинственной завесой мистики, созданный с единственной целью:

проповедовать определенные богословские доктрины; это образ,
выполненный в одном измерении, лишенный человеческих черт.

Колыбелью этого образа Иисуса были утопические мечтания обожествляющих
его последователей. В Евангелии от Иоанна Иисус, говоря о себе, выражается
загадочными, мистически звучащими метафорами, смысл которых нелегко
разгадать. Четвертое евангелие буквально нашпиговано самоопределениями
такого рода: "Я свет миру", "Я дверь овцам", "Я есмь пастырь добрый", "Я
есмь истинная виноградная лова", "Я не от сего мира", "Я хлеб жизни" и т.

д.

Невозможно поверить, что простой плотник из галилейского местечка,
прочными узами связанный с самобытной фантазией своего народа, мог столь
торжественно относиться к своей персоне. Ясно, что все это -
стилистические находки, используемые в проповедническом запале членами
древних христианских общин и бесцеремонно вложенные автором евангелия в
уста Иисуса, чтобы окружить его нимбом божественности. В тексте Иоанна
исследователи насчитали 120 таких стереотипных оборотов. Это говорит о
том, насколько они были тогда в ходу и насколько люди не знали меры в их
употреблении. Таким же образом отнесся автор и к сюжетной стороне своего
евангелия. Эпизоды из жизни Иисуса, трактуемые у синоптиков как подлинные
и заслуживающие записи исторические факты, в Евангелии от Иоанна играют
совершенно иную роль. Они лишь предлог для выражения какой-нибудь
теологической доктрины или нравственной сентенции, то есть средство к
достижению цели, а не цель сама по себе. Более того, создается
впечатление, что некоторые эпизоды Иоанн сочинил специально для того,
чтобы подкрепить свои тезисы и сделать их более доходчивыми. Иначе не
понятно, почему эти эпизоды не были известны синоптикам. Итак, Евангелие
от Иоанна не является историческим повествованием, а собранием
аллегорических притч, заканчивающихся каким-нибудь афоризмом, в целом же
это теологическое исследование, облеченное в драматическую форму сказания
о жизни, страстях и смерти Иисуса Христа.

Метод аллегоризации Иоанн применяет и в описании разговора Иисуса с
евреями, после того как он выгнал менял из храма. На их вопрос, имел ли он
право это сделать, Иисус отвечает: "Разрушьте храм сей, и я в три дня
воздвигну его". Евреи ответили на это с недоверием: "Сей храм строился
сорок шесть лет, и ты в три дня воздвигнешь его?" Тут слово берет сам
автор и заявляет: "А он говорил о храме тела своего. Когда же воскрес он