"Зенон Косидовский. Сказания евангелистов (DOS)" - читать интересную книгу автора

из мертвых, то ученики его вспомнили, что он говорил это". Перед нами -
типичный пример операции, благодаря которой буквальное предсказание о
разрушении Иерусалима превращено в аллегорию, предсказывающую воскресение
Иисуса из мертвых на третий день после того, как он был распят.

В соответствии с основной тенденцией своего евангелия Иоанн обладает
собственным, особым взглядом на совершаемые Иисусом чудеса. У синоптиков,
как мы помним, Иисус просто-напросто добрый учитель, врач и чудотворец,
который исцеляет и лечит, руководствуясь исключительно человеческим
чувством милосердия и любви к ближнему. Он типичный еврейский пророк,
живущий в самой гуще своего народа, хорошо знающий его обычаи и привычки.

Такие пророки в то время во множестве бродили по городам и местечкам
Галилеи и Иудеи. Иисус в Евангелии от Иоанна - это образ святого, далекого
от мирских дел, почти полностью лишенного человеческих черт, нереального.

Если он говорит, то сентенциями, полными красочных метафор, и тема его
высказываний - только великие, вечные истины. Пытаясь убедить нас в
божественном происхождении Иисуса, Иоанн лишает его земных черт и создает
ходячий символ, воплощение определенных теологических концепций, а не
человека из плоти и крови, каким является Иисус синоптиков. Разумеется, в
этом контексте также и чудеса приобретают совершенно иное значение. Иоанн
видит в них единственно проявление божественности, доказательство того,
что Иисус - сын божий. Поэтому Иоанна интересуют только те чудеса, которые
соответствуют его предпосылкам. Слепой от рождения, исцеленный Иисусом,
говорит иудеям: "Если бы он не был от бога, не мог бы творить ничего"
(Иоанн, 9:33). Может быть, по этой причине по сравнению с синоптиками
Иоанн очень сдержан в перечислении чудес. Их у него всего восемь, из них
два - хождение по воде и кормление пяти тысяч - известны также синоптикам,
а шесть - личный вклад Иоанна. Из этих шести наиболее характерны для
Иоанна два: чудо в Кане Галилейской и воскрешение Лазаря. Займемся сначала
этим последним чудом, поскольку оно лучше всего иллюстрирует позицию
Иоанна. Уже у синоптиков Иисус воскрешает мертвых. Лука сообщает о
воскрешении юноши из Наина, сына вдовы, и все трое рассказывают, как Иисус
воскресил дочку начальника синагоги. Удивительно, что во всех трех
евангелиях Иисус говорит:

"Девочка не умерла, она спит". Как это понимать? Действительно ли верно
предположение, выдвигаемое некоторыми толкователями, что речь идет о
клиническом случае каталепсии и летаргии? Во всяком случае, бросается в
глаза одно: эти чудеса совершаются как-то естественно и просто.

Иоанн же изображает воскрешение Лазаря самым драматическим образом. От
всего эпизода словно бы веет потусторонним ужасом, а воскреситель
становится фигурой, наделенной какой-то космической силой. Ибо все, что
происходит в тот день в Вифании, необычно, кошмарно, недоступно пониманию
человеческому. Вот тело Лазаря, уже четыре дня лежащее в гробу,
оплакивающие его сестры Мария и Марфа, Иисус, восклицающий громовым
голосом: "Лазарь! иди вон", и, наконец, человек, восставший из мертвых,
выплывающий из мрака пещеры, весь обвитый погребальными пеленами и с