"Ежи Косински. Чертово дерево" - читать интересную книгу автора

материальное, связанное с моим прошлым, чтобы она смогла лучше понять его. В
то же время я гадал, значит ли для нее мое прошлое вообще что-нибудь. Я
всегда опасаюсь, как бы какая-нибудь история из моего прошлого не испортила
моих отношений с теми или иными людьми в настоящем. А поскольку нельзя
предсказать, какая именно, я всегда старался держать язык за зубами. Я
мастерски научился утаивать детали, переделывая свои воспоминания в угоду
собеседнику. Обычно я старался скрыть самые отвратительные или мерзкие
подробности. Но с Кэйрин я ничего не боялся. В разговорах с ней не было
нужды скрывать то, что другому человеку показалось бы чудовищным или
странным.
Это для меня существенная разница. С другими людьми мне приходится быть
крайне осторожным. Мои друзья не способны понять моего двойственного
отношения к жизни. Они думают, что я избегаю трудных положений, чтобы уйти
от самого себя или от моей семьи. Они не понимают, что я ищу экстремальных
ситуаций для того, чтобы открыть в себе все мои многочисленные "я". Если я
расскажу им лишнее, они приходят в ужас. Или, что еще хуже, "смиряются" со
мной, решив, что мое отношение к жизни продиктовано врожденной
эксцентричностью или психическим отклонением.
Только однажды мне удалось почувствовать себя так же свободно, как я
чувствую себя с Кэйрин. Это было в то время, когда я жил в Африке вместе с
Энн, хотя Энн все же никогда не была мне так близка, как Кэйрин. И в сексе
она не возбуждала меня так, как Кэйрин. Для меня нет ничего лучше, чем
ожидание близости с Кэйрин. Я чувствую с ней, что меня можно любить таким,
какой я есть, а не за внешность или поступки. Все во мне становится
приемлемым, все становится отражением моей сущности. Я уверен, что обладаю
такими качествами, которые проявляются только тогда, когда меня любят
по-настоящему.
Отдавая Кэйрин мои заметки, я сказал ей, что писал их для себя. Тогда я
и сам верил в то, что сказал. Несомненно, мне становится неловко от мысли,
что я написал все это исключительно ради собственного удовлетворения. Но
все-таки я же знал, что обязательно дам прочитать их Кэйрин. Я же знал, что
придет день, когда она их увидит.
Мне всегда хочется вернуться туда, где опыт еще не оформился в слова. Я
подозреваю, что, высказывая свои мысли или переводя подсознательные импульсы
в слова, я предаю истину, которая остается скрытой. Вместо того чтобы
выразить себя, я составляю упорядоченное высказывание о состоянии сознания
какого-то вымышленного субъекта.
Пересматривая свои заметки, я понимаю, что им не хватает полноты. Что
будет, если Кэйрин сочтет мое представление о ней неадекватным? Может, она
высмеет меня за банальность и наивность моих мыслей? И тогда я жалею, что
так раскрылся перед ней.

***

Внутри меня шла такая напряженная борьба, что я даже вспотел. Было
такое ощущение, что две половины моего "я" вступили в физическое
единоборство. Я то говорил своим обычным голосом, то хныкал, как малое дитя:
"Как она могла такое сказать? Неужели вы не видите, что она творит?" Я
хотел, чтобы другие почувствовали, какую боль причиняют мне ее слова, но
никто ничего не замечал. Толстая женщина рассказывала мне что-то про свою