"Зофья Коссак. Король-крестоносец " - читать интересную книгу автора

осада, а первая настоящая битва!
______________
* Domus Voluptatis (лат.) - Обиталище радости.

Охваченный воспоминаниями, король порывисто приподнялся на ложе. Широко
распахнутые глаза заблестели.
- Моя первая битва... Первая и последняя... Зато победная! О, я
прекрасно знаю, что мой дядя Раймунд все заранее обдумал и рассчитал, что
это он, а не я руководил сражением... Как только все было готово к бою, он,
отойдя со своими людьми, приказал мне: "Веди!" И я повел, клянусь Святым
Копьем, я повел! О, если б хоть раз еще повести мне славных рыцарей в бой!
Или хотя бы во сне еще раз почувствовать то, что въяве переживал тогда! Вам,
отче, такого не представить! Это счастье... Ты ощущаешь за собой силищу,
которая дышит, грохочет, мчится, которую можно метать, как копье... ты -
голова, а силища эта - твои плечи... Это счастье... Нестись вперед, чуя
позади настоящую бурю! Конь играет под тобой, ржет и рвется вперед,
перемахивает через овражки... Только ветер свистит в ушах... И сеча! Чуть
потом! Такая, что дух захватывает! Будто ты из обычного человека вдруг
превратился в разящую молнию!
Задохнувшись, король изнеможенно откинулся на подушки. Архиепископ
скрыл в ладонях лицо, чтобы не показать слез.
- Последний день, последний счастливый день в моей жизни, -
лихорадочным полушепотом продолжал больной. - А назавтра явились послы от
Туран-шаха с предложением мира. Явились ко мне, победителю! Я принял их в
латах и при мече, только рукавицы снял, а дядя Раймунд стоял у меня за
спиной и шепотом мне подсказывал, что говорить, ведь я же был совсем
несмышленыш. Этакий счастливый и гордый собой мальчишка... И тут я заметил,
как один из шейхов уставился на мою руку, уставился со страхом, даже речь
свою заготовленную проговорил кое-как. Глядел, точно змею увидел, и будто
смешался, а в глазах злорадство светится... Поглядел тогда и я на свою кисть
и впервые заметил на коже синеватые пятна. Может, они были и раньше, да я на
них внимания не обращал, нынче же взгляд сарацина насторожил меня. Такой
взгляд! Воротившись домой, я показал вам руку и спросил про пятна. Вы
ответили, что это, наверное, от холода...
- Боже мой! Боже мой! - стонал архиепископ.
- Я бы вам, конечно, поверил, кабы не тот взгляд... Я побежал вниз, к
воротам: стражников возле них не было. На улице стоял какой-то человек,
может, паломник, а может, просто бродяга. Он меня совсем не знал, не знал,
кто я такой... Я показал ему руку и задал тот же вопрос. "Господи, огради! -
завопил прохожий. - Парень, да у тебя же проказа!" А вы... а вы говорили -
от холода!
- Что же мне было говорить?! - горестно всхлипнул старик. - У меня язык
не поворачивался сказать правду...
- Лучше было сказать правду! Лучше было наслать на меня в бою
милосердного солдата, чтобы он проткнул меня пикой или зарубил мечом!... Я
бы погиб как воин и радовался бы своей славной смерти. Вот что надо было
сделать для моего блага! А рыцари вместо этого охраняли меня! Ибелин из
Рамы, старый де Торон, дю Грей, все, все... Сами не береглись, лишь бы я
уцелел... Для чего?! Для того, чтобы я сгнил заживо?!
- Но что стало бы с королевством, подумайте сами! - робко защищался