"Анатолий Костишин. Зона вечной мерзлоты " - читать интересную книгу автора

- От воспоминаний прошлого! - почти шепотом произнесла Матильда.
И у меня на душе от ее слов вдруг стало необыкновенно легко и весело. С
этой ночи я жил в двух параллельных мирах. Первый, внешний, был черно-белым,
как и все в Бастилии. Во втором, астральном, в котором я писал книгу - жизнь
вспыхивала красками и в небе сверкала радуга.
По-настоящему я, оказывается, родился 23 февраля, хотя в свидетельстве
о рождении значилась совсем другая дата - 30 января. Я долго не мог понять,
почему в одном документе одна дата рождения, в другом - другая. Только
сейчас я знаю, что при усыновлении разрешается ребенку менять не только
фамилию, имя и отчество, но и дату рождения, и место рождения. Это и
называется тайна усыновления. Слава богу, что мои усыновители выбрали для
меня 30 января, а не 29 февраля. Они запросто могли бы со мной проделать
такую шутку, чтобы не разоряться мне на день рождения ежегодно, а раз в
четыре года - дешево и сердито - сплошная экономия.
Когда ты еще ребенок, из твоего дня рождения делают настоящее событие:
ты получаешь подарки, родители покупают конфеты для одноклассников, тебя
поздравляют соседи, знакомые, словно твой день рождения - государственный
праздник: поэтому и ждешь его с таким нетерпением. Хочется хоть раз в году
быть в центре внимания, чувствовать себя Вселенной, вокруг которой кружатся
спутники. Но с каждым годом ты взрослеешь. Когда тебе исполняется 14 лет, ты
понимаешь, что тебе уже не 13, ты смотришь на себя в зеркало и видишь перед
собой все свои мечты, надежды и фантазии. В какой-то момент ты перестаешь
ждать начала своей жизни и понимаешь, что уже живешь ею. Теперь ты можешь
делать с ней все, что пожелаешь.
В день моего настоящего рождения мне хотелось чего-то необычного, но
чего конкретного я не знал. Я с интересом стал себя разглядывать в зеркало и
самое поразительное, я сам стал нравиться, чего раньше за мной такого не
наблюдалось.
- Валерка, - я повернулся к Комару. - Хочу обесцветить волосы, как у
тебя, - с хрипотцой произнес я.
- О, как глубоко все зашло, - Комар с прищуром посмотрел на меня и
оживленно поднялся с дивана. - В принципе твоя идея мне по душе. Сколько
можно быть таким забубенным.
- Пентагон мне этого не простит!
- Забей на него, - насмешливо хмыкнул Валерка. - Если с тобой не будет
разговаривать Буек или Цыплакова, для тебя это будет трагедия?
- Да нет, - безмятежно пожал я плечами. - Это я преспокойно переживу.
- Вот ты уже произнес нечто умное, - Валерка улыбнулся.
- Не дави на меня, - возмутился я напору Комара. - Пойми, я жил другой
жизнью. Мне пока непривычно и страшно жить, как живешь ты, - мой голос
звучал надтреснуто и напряженно.
- Конечно! - ехидно воскликнул Комар. - Ты живешь по принципу "надо", а
я - "хочу". Тихий, жить, как они, могут все, а как я - единицы. Не хер так
просто пол топтать. Живи так, как тебе нравится. Будь всегда самим собой.
Живи свободно, пусть остальные тебе завидуют, потому что ты сильнее их.
Мне, по правде говоря, было страшновато кардинально менять свой имидж,
но проснулся такой дух авантюризма, что дыхание захватывало. Было решено
Пентагону дать с утра от нас отдохнуть. Сначала мы пошли к Валеркиному
знакомому парикмахеру домой. Им оказался молодой пацан с серьгой в ухе.
Когда он спросил, что делать с моим париком, я пожал плечами.