"Александр Костюнин. Орфей и Прима (Рассказ) " - читать интересную книгу автора

Во второй половине дня, после обеда, собаки уже стомились и долго не
могли поднять зверя. Мы прошли хутор. Поднялись на скалу. Сверху озёра и
деревни видны далеко-далеко.
Был скоротечный период года, который у гончатников принято называть
"узерка". Золотая осень и яркие краски закончились. Первый снег уже был, но
бесследно растаял. Талая земля еще не промерзла. Березы сменили сусальное
золото листвы на строгий готический стиль. Графика вытеснила живопись. Заяц
полностью побелел - "вытерся".
Подо мной заросшее травой и мелким кустарником сухое болото, окруженное
высоким бугристым лесом. При выходе на чистинку я заметил боковым зрением
под скалой в коряжине белое пятно. Остановился, повернул голову назад: заяц
или нет? Может, клочок снега? Газетины кусок?
На ходу достаю очки, нацепил: ну, точно, заяц! Но уже не лежит - сидит
в беспокойстве. Беспечно, через кусты, заведомо сомневаясь, что пробью, -
стреляю. Нелепо белый, словно в накрахмаленном медицинском халате, он
срывается с места, летит на скалу, а там Фомич. Беляк ему под ноги. Выстрел!
Другой! Тишина.
Собаки подваливают на выстрел. Погнали.
- Е-мое, он у меня перед самым носом сидел.
Коля с упреком:
- Что же ты раньше не стрелял?
- Я думал - газетины кусок.

Гон пошел по большому кругу, и собаки сошли со слуха. Стало смеркаться.
С обеда серые тучи, словно устав, замедлили ход, лениво теснились и
наползали друг на друга. Сначала несмело, потом все настойчивей стал
накрапывать дождик.
Пора назад.
Фомич достал из-за спины охотничий рог. Трижды протрубил.
Вернулся Гром. Николай взял его на поводок и привязал рядом с машиной.
Орфея не было.
Мы пошли в сторону ушедшего с гоном гончака, непрерывно окликая его.
Наткнулся на выжлеца Фомич. Орфей лежал на краю поляны, на спине, задрав
вверх дрожащие окровавленные лапы. Не скулил. Даже на это не было сил.
- Орфей, что с тобой?!
Кобель попробовал подняться. Не смог.
- На сегодня все, Орфеюшка. Пойдем домой. Вставай.
Выжлец сделал еще попытку встать на ноги и снова повалился. Он устал до
крайности. Николай поднял его. Пес, едва перебирая ногами, пошел.
Впереди нас идет, идет и оглянется. Убедится, что видим, подходит к
кусту и валится на бок. Снова поднимаем, ставим на ноги, дальше идем.
До машины оставалось метров пятьдесят. Орфей направился к кусту, хотел
рухнуть, как вдруг оттуда ему пахнуло в нос свежим, дурманящим, животворящим
запахом красного зверя.
- А-ау! А-ау! А-ау!
И погнал. С азартом, страстно. Куда делась усталость?
У машины воем завелся Гром.
Гон на круг заворачивать не стал, ушел по прямой: так уводит только
лиса.