"Борис Костюковский. Жизнь как она есть " - читать интересную книгу авторасилилась встать, но безуспешно, только сгибала в локте правую руку.
Предчувствие беды мгновенно обожгло меня. - Бабушка, родненькая, что с тобой? В ответ - мычание. Я приподняла ее с пола, посадила, потом крепко обхватила в поясе руками и дотащила до кровати. Три недели бабушка была в одинаковом состоянии: неподвижно лежала; когда не спала, пыталась мне что-то сказать и объяснить. Это было самое ужасное. В школу я, конечно, не ходила. Заходили посидеть бабки-подружки, заходила и баба Мариля, но подолгу не оставалась, зная, что Зося ее всю жизнь не любила. Она все выспрашивала меня о деньгах, бубнила над самым ухом, словно ее кто-то мог здесь услышать, кроме меня. Я злилась и ждала, чтобы она поскорее ушла. Так было и в этот вечер. Я проводила бабу Марилю, сидела и пришивала пуговицу к бабушкиной рубашке и вдруг услышала: - А-а-да... Мое имя за время болезни бабушка Зося произнесла первый раз. Я соскочила с места, бабушка повернула ко мне голову: глаза чистые, хорошие. Потом они затуманились, и слезы скатились на подушку - одна, две; она глубоко вздохнула, вздрогнула, и голова ее снова легла ровно. Я поняла: бабушка умерла. Я сидела около бабушки Зоей еще двое суток и очень не хотела, чтобы ее уносили на кладбище. Многое, многое я передумала за эти две ночи и два дня и, кажется, сразу по-взрослела. Через неделю-две от бабушкиного (теперь уже моего) хозяйства ничего не осталось: кабана зарезали и все мясо и сало увезли к бабе Мариле ("Приходи к и пустая хата. Деньги в мешочке баба Мариля тоже взяла, зерно и муку в бочках увезли. Мне дали немного денег, на которые я купила себе пальто. Часто теперь я голодала, но "есци" к бабе Мариле не ходила. Решила лучше брать у соседки белье (она стирала для воинской части), этим зарабатывала себе на хлеб. Так я дождалась возвращения мамы из Речицы. ОТЕЦ Отец работал тогда машинистом электродвижка детского дома в парке, бывшем имении графа Чапского. Жили мы в деревне Борисовщине за парком - это рукой подать до Станькова. Помнится, отец на работе. Я часто бегала к нему, еще малышка, в парк: очень уж мне нравился локомобиль - блестящий, чистый, попыхивающий, как маленький паровозик. Мне казалось, что он вот-вот сорвется с места и помчится по нашей пыльной проселочной дороге. Но увы, "паровозик" стоял; пожалуй, ему не хватало рельсов. Нравилось мне здесь все: и запах мазута, и шум работающих поршней, и посвистывание приводных ремней, и до блеска начищенные, сверкающие, как золото, медные части этой чудо-машины. Тепло, исходящее от нее волнами, ласково и приятно обдавало голые мои руки, лицо, босые ноги. А рядом - папка. Лицо его и руки всегда были выпачканы мазутом, как |
|
|