"Борис Костюковский. Жизнь как она есть " - читать интересную книгу автора Историю с ложным обвинением отца ему на суде не предъявили. Просто об
этом тогда еще не знали. Но с него хватило и того, что было на его совести за три года, начиная с сорок первого. Где-то в местах заключения он вскоре умер. Я и не хочу его вспоминать, и не могу не вспоминать. Почему-то не могу забыть, с какой ненавистью он всматривался в лицо Марата. Ведь Марат так был похож на отца. Почему Опорож бешено ненавидел отца и всю нашу семью? И кто он вообще был? На эти вопросы я, очевидно, так никогда и не смогу до конца ответить. В одном я не сомневалась и не сомневаюсь, что отец в чем-то стал поперек дороги Опорожу, и вся история с пулеметом была чистейшей провокацией. Я продолжала писать письмо за письмом, пока через несколько лет не получила сообщение, что Иван Георгиевич Казей полностью реабилитирован и посмертно восстановлен в партии. Какое облегчение это принесло бы маме и Марату! Конечно, невозможно вернуть такие утраты, как наши, и все же легче жить, когда знаешь, что память об отце очищена, что имя его отныне ничем не запятнано. ВОЙНА Мама вернулась в Станьково в апреле 1941 года, как и обещала мне. Мы начали жить своей семьей втроем: мама, я, Марат. У нас ничегошеньки не было. Мама прибегала к уже испытанному заработку шитьем. Да и то спасибо свою швейную машинку (наша давно была продана). Мы с мамой привели в порядок избушку бабушки Зоей, маленькую, низенькую, с крошечными оконцами. Настоящую избушку "на курьих ножках". Мы выбелили ее, выклеили, поставили две железные кровати с деревянными досками: одна для нас с мамой, другая для Марата, повесили дешевые ситцевые занавески. Тетя Вера вернула нам патефон и пластинки, а баба Мариля - кое-что из вещей бабушки Зоей. В домике стало уютно, чисто, хорошо, как в лучшие времена, когда здесь суетилась милая бабушка Зося. Жаль, что сад из-за сильных морозов погиб, как погибли тогда и другие сады в нашей местности, но мы засеяли огород и с нетерпением ждали урожая. Мама снова начала подумывать о работе, о своем драмколлективе, который заглох без нее. Она постепенно оправилась от невзгод, стала веселее, к ней по-прежнему все хорошо относились, с доверием и симпатией. В июне я сдавала экзамены за восьмой класс, Марат окончил четвертый и гулял с утра до вечера. По-старому в нашем доме звенели песни, читали стихи, слушали музыку. Мама отдавала предпочтение классической музыке, тетя Вера охотно вернула нам эти "непонятные" пластинки, оставив себе веселые. Мама много с нами разговаривала обо всем: о своем прошлом, о книгах, о музыке, операх, которые она слушала в Москве во время институтских сессий; а со мной - и о любви, девичьей чести. Ненавязчиво, не нравоучительно, умея вызвать на откровенный разговор, незаметно что-то внушить. |
|
|