"Борис Костюковский. Жизнь как она есть " - читать интересную книгу автора Он один во всем Станькове, не говоря уже о Дзержинске, ходил в лаптях,
и все, особенно дети, смотрели на эти лапти, как на чудо, как на музейную редкость. Более молчаливого, неразговорчивого и угрюмого человека трудно было себе представить. Говорили, будто родом он из Польши, бежал от немцев в 1918 году и еще с тех пор осел в Станькове. С детских лет мне запомнилось, что Опорож почему-то очень боялся отца, был в отношении его услужлив до подобострастия. Однажды, когда я вертелась в мастерской, Опорож вызвался помогать отцу, подносил ему детали, зажимал их и тиски. А когда Опорож ушел, папа, глядя на его согнутую спину, сказал механику Русаку: - Эх, и темный это человек! Как колодец, темный... Почему он ходит в лапотках, Русак? - Нравится. Я уж его спрашивал. Говорит, удобно и тепло. Зря ты, Иван, просто забитый, темный человек. - Уж куда забитее, куда темнее... И пожалеть бы его надо, а вот почему-то не могу. - Он тебе все услуживает, а ты воротишься от него. - Ворочусь, потому что не люблю юродивых. А он юродивый. Я тоже не понимала отца и, скорее, была согласна с Русаком. Стоило появиться гитлеровцам в Станькове, как Опорож тут же снял лапти, домотканую свитку, оделся в новый костюм с галстуком, распрямил плечи и заговорил на немецком языке. Все в Станькове и Дзержинске только ахнули, видя такое превращение забитого, неграмотного "пастуха" и "сторожа". стапьковский дом в графском парке: то был уже "пан Опорож", "пан переводчик"! В 1941 году он подвизался не только у тех немцев, которые пришли в Станьково, но и в Дзержинске, и в Минске. Иногда он жил там по нескольку месяцев. При аресте мамы он не присутствовал, но на ее допросе был. И ездил в минское гестапо. Я запомнила это потому, что, вернувшись в Станьково, он пришел к нам, проверил все патефонные пластинки и книги. Часть пластинок взял себе, а некоторые тут же разбил. - Ждете мать? - спросил он. - Ждем, - ответили мы с Маратом в один голос. Он криво усмехнулся: - Ждите. Я ее видел в Минске. Привет вам передавала. - И, впившись глазами в лицо Марата, спросил: - Чти зверем смотришь? Или тебе жизнь надоела? - Это вы смотрите, - ответил Марат, не опуская глаз. - Я-то знаю, что смотрю. Морда мне твоя противна. - Он опять криво усмехнулся и вставая закончил:-Ну да все равно подохнете. Теперь-то уж подохнете. И духу не останется от Казеев... С конца сорок второго года Опорож окончательно переехал в Дзержинск и жил там под крылышком оккупантов. Видно, боялся мести партизан и не без основания считал, что в Станькове им было бы легче расправиться с ним. В сорок четвертом году он убежал вместе с гитлеровцами, но был схвачен советскими воинами. Его судили и приговорили к длительному тюремному заключению. |
|
|