"Дэвид Коу. Правила возвышения" - читать интересную книгу автора

- По-моему, это замечательный способ чтить память отца, милорд, -
сказала Энид.
- Спасибо.
- Я прослежу за тем, чтобы последнее блюдо подали пораньше, Филиб, -
сказал дядя. - Как я мог забыть? Прости меня.
- Тут нечего прощать. - Филиб пожал плечами. - Мать говорит, глупо
делать это чаще, чем раз в году. - Он улыбнулся. - Правду сказать, она
назвала это нездоровой привычкой. Но мне в любом случае придется прекратить
поездки, когда я переберусь в Одунский замок; поэтому я считаю нужным
продолжать их до той поры.
- Каждый из нас чтит память твоего отца по-своему, - сказал Тоббар. - В
том числе и твоя мать. Я не вижу ничего дурного в твоих поездках и скажу ей
об этом при первой же возможности.
- Спасибо.
- Однако будь осторожен сегодня, - продолжал дядя. - Ярмарка дело
хорошее, но она привлекает в город множество мошенников и бродяг. Мне было
бы спокойнее, если бы ты взял с собой одного из своих вассалов.
- Со мной ничего не случится, дядя. Я езжу туда каждый месяц, и всегда
один.
- Замечательно. - Тоббар легко потряс головой.
Филиб бросил взгляд в сторону окна. Солнечный свет, заливавший стены
замка, приобрел предвечерний ярко-золотой оттенок. У него почти не
оставалось времени отыскать Ренель до начала торжественного обеда.
- Ступай, Филиб, - сказал герцог. - Скоро увидимся.
Не успел Тоббар договорить, как Филиб направился к двери. Он
остановился для того только, чтобы поклониться дяде и коротко кивнуть
женщине-кирси. А потом стремительно удалился из комнаты, торопливо спустился
по каменной винтовой лестнице башни и вышел наружу. Если ему хоть немного
повезет, он найдет Ренель на рыночной площади. Филиб надеялся, что, увидев
его, она обрадуется и забудет о своих обидах.

Стоявшая рядом певица завершала первую песню, свободно беря
заключительные высокие ноты "Посвящения Панье", находя в произведении тонкие
нюансы, которые оставались незамеченными большинством исполнителей. Это был
трудный пассаж, хотя ни одну часть "Гимна лунам" никто бы не назвал простой;
и она справлялась с ним превосходно.
Кадел не помнил ее имени, хотя они пели вместе со второго дня ярмарки.
Для бродячих певцов Прибрежных Земель было в порядке вещей встречаться с
собратьями по ремеслу, репетировать и выступать вместе с ними, а потом,
тщательнейшим образом поделив заработанные деньги, расходиться в разные
стороны. А уж в городах, принимавших эйбитарскую ярмарку, это было самым
обычным делом. Кадел и Джедрек странствовали таким образом по Прибрежным
Землям без малого четырнадцать лет; Кадел уже и не помнил всех людей, с
которыми они пели.
У него всегда была плохая память на имена, и он находил эту особенность
весьма полезной с учетом другого, основного рода своих занятий. Но в данном
случае ему хотелось запомнить имя певицы, хотя бы из вежливости. Она не
стеснялась обнаруживать свой интерес к Каделу, надолго задерживая на нем
призывный взгляд и становясь к нему ближе, чем требовалось, когда они пели.
Если бы у него и Джедрека не было других дел, требовавших внимания, он