"Дэвид Коу. Правила возвышения" - читать интересную книгу автора

проявил бы ответный интерес. Она была довольно привлекательной - короткие
темные волосы, светло-зеленые глаза, милое круглое личико - и чуть
полноватой, как раз во вкусе Кадела. Но самое главное, она была превосходной
певицей с сильным и гибким голосом. Уже только по этой причине ему следовало
запомнить имя женщины. Ее интерпретация "Посвящения Панье" вызвала у него
уважение.
Джедрек и ее сестра, имя которой он тоже забыл, подпевали ей; их
сильные голоса образовывали контрапункт, сплетаясь, словно любовники в
объятиях. Кадел знал, что эти двое провели прошлую ночь вместе, и их
согласное пение о том свидетельствовало. Джедрек не верил легендам о лунах,
хотя никогда не упускал случая заверить женщину в вечной любви, чтобы
затащить в постель. Он занимался этим уже несколько лет. И все же Кадел до
сих пор раздражался при виде столь безрассудного поведения друга. Ему не
представилось возможности поговорить с Джедреком утром, поскольку тот со
своей женщиной появился за несколько минут до начала представления; но он
собирался сделать это сразу после выступления.
Первая певица ("Как же ее зовут?") взяла последнюю ноту "Любви Паньи".
Звучавшие контрапунктом голоса завершали первую песню, потом наступала
очередь Кадела. Он медленно набрал воздуха в грудь и приготовился.
Вступление к "Плачу Илиаса" являлось, безусловно, самой трудной частью
второй песни. Она начиналась с высоких нот на верхнем пределе его диапазона
и только через несколько стихов, в средних пассажах, резко переходила на
низкие. Ближе к концу мелодия опять звучала выше, но к тому времени он уже
распевался. Начало - самое трудное.
Звучавшие контрапунктом голоса умолкли. Кадел открыл рот и,
постаравшись расслабить голосовые связки, взял первую ноту. Его голос взмыл
ввысь, словно сокол в ясное небо, и он отдался музыке, целиком захваченный
сладостно-скорбной мелодией и стихами, в которых рассказывалась трагическая
история.
Любой, кто знал Кадела (или думал, что знает) только по основной
работе, страшно удивился бы, увидев, как действует на него музыка. Порой он
сам удивлялся. Сколько раз по завершении музыкальной фразы, исполненной
глубочайшего чувства, он неожиданно обнаруживал, что его лицо залито
слезами! Да, певческое искусство требовало сосредоточенности и собранности и
потому возбуждало Кадела точно так же, как возбуждало основное ремесло, тоже
требовавшее сосредоточенности и собранности. Но дело было не только в этом.
Музыка, даже возбуждая, умиротворяла. Она приносила одновременно
удовлетворение и облегчение. Во многих отношениях она походила на акт любви.
В случае с "Гимном" это было верно как ни с каким иным музыкальным
произведением. Обычно он исполнялся только раз в месяц, в Ночь Двух Лун. Но
вчера вечером они выступили с таким блеском, что все пропустившие
представление и слышавшие восторженные отзывы о нем, просили повторить его
сегодня. Джедрек и женщины охотно согласились оказать такую услугу, но Кадел
колебался. Вчера они пели просто божественно. Исполняя вторую песню, Кадел
почувствовал, что сам Илиас спустился с небес Морны, дабы присоединить свой
голос к его голосу. Другие тоже пели превосходно, особенно женщина,
исполнявшая партию Паньи.
Однако не было никакой уверенности в том, что вдохновение, снизошедшее
на них накануне, вернется в эту ночь снова. Кроме того, сегодня у него и
Джедрека были другие дела. И только когда один из местных трактирщиков