"Джонатан Коу. Пока не выпал дождь" - читать интересную книгу автора

И эта досада так и не выветрилась: Джилл чувствовала ее даже сейчас,
много лет спустя, на шропширской дороге, по которой в детстве она ездила по
крайней мере дважды в месяц. Именно этот маршрут выбирали родители, когда
возили детей в гости к бабушке с дедушкой. Те воспоминания давно не давали о
себе знать, но сегодня Джилл вдруг ясно поняла: эти поля, деревни, живые
изгороди накрепко впечатаны в ее память и именно они - краеугольный камень
ее самосознания. Она глядела по сторонам и размышляла, как бы описала все
это слепому человеку - Имоджин. Солнце, которое утром было таким слепящим,
уже несколько часов как скрылось за плотной грядой серых туч, угрожающе
набухших снегом. Мир стал монохромным - черно-белым с серыми вкраплениями.
Черные колючие деревья на фоне серого неба, будто обугленные кости; грубые
каменные стены, припорошенные серым мхом; поля, поднимавшиеся в гору и
спускавшиеся вниз - плавно, по-английски сдержанно; поля тоже были серыми,
как и отяжелевшее снегом небо. И тут Джилл увидела первые снежинки, пухлые,
узорчатые и крупные, точно осенние листья. Джилл поежилась и только теперь
сообразила, что в машине холодно и сыро - как в доме ее тетки или даже хуже,
печка не раскочегарилась еще на полную катушку... Вдруг рассердившись, она
спросила себя, почему она цепляется за эти места, почему ей кажется, что
окончательное расставание с ними равнозначно ампутации, ведь ей никогда не
было здесь по-настоящему хорошо, здесь она никогда не получала чего хотела.
Злость возникла из ниоткуда, пихнула ее в бок, и она с горечью припомнила
один из недавних разговоров со Стивеном, разговоров о том, что они могли бы
теперь сделать, когда дочери уехали из родительского дома, - в какие страны
и края могли бы наведаться и даже переехать туда жить. Джилл поняла, что эти
разговоры были фикцией: она беседовала сама с собой, и слова ее отдавались в
ушах мужа назойливой какофонией, - так человек утром за завтраком
рассказывает свой сон другому человеку, рассказывает взахлеб, с мельчайшими
подробностями, а слушатель изнывает от скуки, потому что сам он в реальности
никогда ни с чем подобным не столкнется.


* * *

В среду, февральским утром, через четыре месяца после путешествия в
Шропшир, Джилл села в поезд до Лондона. В чемодане у нее лежал конверт с
именем Имоджин, по-прежнему невостребованный и невскрытый. Из пяти
разосланных писем три вовсе остались без ответа, два адресата откликнулись,
но ни один не подошел. Четыре месяца во всех газетах и журналах регулярно
размещались объявления. Джилл связалась с Королевским национальным обществом
слепых, но и там об Имоджин ничего не знали. Поиск в Интернете выдал десятки
тысяч результатов, и все они оказались либо не имеющими отношения к делу,
либо ошибочными. Запас идей у Джилл истощился, и она уже начала
задумываться: а не может ли человек, даже в наше время, исчезнуть без следа,
раствориться в воздухе? Наконец она решила (при напористом подначивании
дочерей), что пора прослушать пленки - хотя бы затем, что, возможно, в них
отыщется указание на местожительство Имоджин.
Зарегистрировавшись в гостинице, Джилл отправилась пешком через
Риджент-парк на Примроуз-Хилл, где Кэтрин недавно сняла маленькую квартирку.
Когда Джилл явилась, как обычно слегка контуженная автомобильным шумом и
темпом, в котором живут нынешние лондонцы - то ли по внутренней склонности,