"Джонатан Коу. Пока не выпал дождь" - читать интересную книгу авторамальчиками пойти посмотреть на воронку. Но я опять отвлекаюсь...
Последний человек, кого осталось описать, это меня саму. Меня в возрасте восьми лет. Нет нужды разглядывать фотографию, чтобы выяснить, во что я одета, - я и так отлично помню. Кажется, за все время, пока я жила в "Мызе", у меня было только три смены одежды. На снимке я в старом "любимом" джемпере из толстой коричневой шерсти, связанном моей мамой. Она была страстной - если не сказать оголтелой - вязальщицей. Иногда она вязала, как все, руками, но у нее также имелась вязальная машина - гигантская замысловатая махина с зубцами, рычагами и поршнями, которая занимала большую часть нашего обеденного стола. (Удивительно, как стол не рухнул под ее тяжестью.) На машине мама вязала для армии по два-три часа каждый вечер; "теплые вещички" - так она называла свои изделия. Мой коричневый джемпер был лишь побочным продуктом маминой "армейской службы", но я его обожала. Еще у меня были брюки из дешевого жесткого вельвета, того же коричневого оттенка, что и джемпер. На снимке я в этих брюках. Ансамбль дополняет кофточка с отложным воротничком цвета золотой осени. Цвета листьев, когда они только-только пожелтели. Шропшир и сам был золотистым. Я заметила это в первое же утро моей эвакуации, когда, проснувшись, отдернула занавески. Передо мной простиралась красивая, ухоженная зелень газона, словно сукно на бильярдном столе, а за ней, под ярко-голубым небом, - поля пылающего золота. Шропшир синий, Шропшир золотой. Может показаться странным, но такую расцветку графство приобрело за несколько предыдущих месяцев. И на то были причины. (На все есть причины, история, которую я пытаюсь тебе рассказать, - несомненное тому подтверждение, если, конечно, я сумею рассказать ее как следует.) В Шропшире же произошло вот что: правительство заставило фермеров выращивать как можно больше зерна. "Продовольствием вы снабжаете армию, - сказали им, - и отныне фермы приравниваются к объектам военного производства". Однако в то утро, когда я выглянула в окно, сердце мое воспарило, и ужасная мысль, угнетавшая меня последние сутки, - мысль о том, что я изгнана из родного дома и отправлена в незаслуженную чудовищную ссылку, - на миг, очень краткий миг, отпустила меня. Я обернулась, чтобы разделить эту радость с Беатрикс, с которой мы спали в одной комнате на самом верху, но ее постель со смятыми простынями была пуста. Беатрикс всегда вставала рано и спускалась вниз, не дожидаясь меня. Она торопилась к завтраку. Такой уж у нее был аппетит - и не только в отношении еды, но и жизни вообще. Честно говоря, я опять позволила воображению разыграться. Не могу точно сказать, действительно ли я тогда увидала пустую кровать Беа. Так бывало много раз. Другой вопрос, было ли так в то утро. Похоже, эта фотография растормошила мою память и воспоминания, самые разные воспоминания, полезли из всех щелей. Но пора двигаться дальше. Номер три: прицеп. Я пока не успела описать "Мызу" - дом, где мы жили, но, думаю, лучше я сперва займусь прицепом. Беатрикс почти сразу показала мне его, он стоял в |
|
|