"Дамарис Коул. Знак драконьей крови" - читать интересную книгу автора

трюмы, набитые диковинным иноземным товаром. Но больше всего интересовали
маленькую Нориссу равнины Бада-ши. Живя в окружении высоких гор, Норисса
не могла себе даже представить ничего похожего на бесконечные травостойные
луга, где родилась и выросла ее мать.
- Между Таррагоном и горами, - рассказывала мать, - куда бы ты ни
взглянула, везде - до самого горизонта - ты увидишь безграничное море
волнующейся травы.
А если случалось так, что ее рассказ слышал и отец, то мать улыбалась
и прибавляла:
- Совершенно не на что было там поглядеть, разве что на редкое
деревцо сайма или на приезжего охотника, весьма самодовольного при том.
И тогда оба улыбались друг другу, вспоминая старую историю о том, как
молоденькая Рина три года кряду смотрела, как красавец-охотник с гор
проезжает равнинами в Таррагон, чтобы принять там участие в состязаниях
лучников. На третий год она уехала с ним в качестве его жены.
Норисса смахнула с глаз выступившие слезы, вызванные этими
воспоминаниями. "Ты больше не ребенок, и слезы никак не изменят прошлого",
- выбранила она себя, но ее храбрые слова странно и неубедительно
прозвучали в пустой комнате.
Она пыталась убедить себя в том, что, быть может, поездка в Таррагон
может служить каким-то оправданием ее поспешного отъезда. Она надеялась,
что увидев хотя бы этот небольшой кусочек огромного мира, она сможет в
конце концов решить, в каком направлении должна протекать ее дальнейшая
жизнь. "Я не знаю, где в этой жизни найдется место для дочери охотника, -
подумала она, - я найду его или сама выстрою это место".
Кроме того, она продолжала чувствовать неясное влечение, которое
звало ее на восток. Таррагон также располагался к востоку от гор, и она
надеялась, что, доставив амулет кому-то неведомому на базарной площади,
она заодно узнает что-нибудь о голосе, который звал ее по ночам.
Норисса продолжала спорить сама с собой чуть ли не до самого утра,
пока сон не сморил ее на скамеечке перед очагом. Когда она проснулась,
серый рассвет надвигался с востока и ночное небо посветлело. Норисса
встала со скамьи и потянулась, чтобы размять затекшие в неудобном
положении ноги. Взгляд ее снова упал на украшение на столе. На какой-то
миг ей показалось, что крошечный дракон пошевелился. Норисса затрясла
головой, пристально вглядываясь в золотую фигурку, но дракон оставался
неподвижен, а алый камень в центре круга тускло блестел, ничем не
напоминая вчерашнюю живую капельку.
Норисса протерла глаза, изгоняя с ресниц последние остатки налипшего
сна, и снова раздула в очаге огонь, часто и с беспокойством оглядываясь на
медальон. Она как раз заваривала свежий чай, когда Эдель появилась из
спальни, завернувшись в одеяло. Поколебавшись, она несмело улыбнулась и
села у огня рядом с Нориссой. Помолчав, она спросила:
- Ты правду сказала вчера вечером, когда говорила, что я могу владеть
всем этим?
- Конечно, матушка, мое предложение было искренним. Если ты решила
остаться здесь, то я схожу добуду ярья, чтобы у тебя было мясо на первое
время.
Эдель отвернулась к огню, чтобы скрыть слезы радости:
- Я остаюсь.