"Дамарис Коул. Знак драконьей крови" - читать интересную книгу автора

обставленная дорогой мебелью комната, один конец которой занимала пышная
кровать с настоящим перовым матрацем. В камине жарко горел огонь, а стены
были задрапированы богатыми гобеленами. Темный каменный пол был расцвечен
яркими ткаными циновками.
Норисса остановилась посреди комнаты, продолжая раздумывать над
проблемой, которая занимала ее на протяжении всего предшествовавшего
вечера. Даже если Пэшет был военным гением, то как могло ему удаться
захватить всю эту долину, не вызвав ни гнева соседей лордов, ни гнева
короля? Очевидная ненависть слуг к Пэшету и его приближенным тем не менее
служила подтверждением хвастливым заявлениям Джаабена о том, что долина
была завоевана и покорена лордом Пэшетом, однако пока она путешествовала
через долину, она ни разу не встречала никаких следов войны. Не было ни
разрушенных домов, ни сожженных посевов, ни свежих могил людей, павших в
битве с напавшей на долину армией.
Рассматривая комнату, Норисса продолжала думать об этом, до тех пор
пока не убедилась в том, что она одна и за ней никто не подсматривает.
Затем она заперла дверь и сняла башмаки. Она легла, не раздеваясь, и
сохраняла иллюзию внешнего облика Норена до тех пор, пока покрывало не
укрыло ее от посторонних глаз. Раздеваться было, по ее мнению, просто
ненужной тратой времени. Норисса собиралась отдохнуть самую малость, до
тех пор пока обитатели замка не улягутся спать, а затем попытаться
незаметно покинуть замок. Пэшет был достаточно дружелюбен, но она
понимала, что если все то, что говорил о предстоящих завоеваниях Джаабен,
является правдой, то ее никогда не отпустят по-хорошему.
Усилия, потраченные на демонстрацию иллюзий, не прошли даром: голова
раскалывалась от тупой, ноющей боли. К тому же глубоко внутри нее
продолжал звучать таинственный голос, зовущий ее дальше на восток; этот
голос все время перебивало Знание, предупреждающее ее об опасности, и
Норисса была совершенно истощена борьбой с этими голосами.
"Я прилягу на минутку, - пообещала она себе, - пока все заснут".
Однако после всех тех ночей, которые она провела на холодной земле в лесу
или на жестких скамейках постоялых дворов, мягкая перина оказалась слишком
сильным искушением, чтобы с ним бороться. Вопреки всем своим тревожным
мыслям и переживаниям, Норисса моментально и крепко уснула.
Норисса проснулась в полной темноте. Только в камине едва тлели угли,
да тонкий лучик лунного света пробивался сквозь неплотно задвинутую штору.
Норисса лежала неподвижно, пытаясь определить, что же разбудило ее.
Со стороны камина послышались чьи-то осторожные шаги, и темная фигура
пересекла полоску лунного света. Норисса узнала силуэт гнома. Стараясь не
выдать себя ни легким движением, ни изменением ритма дыхания, Норисса
сжала в ладони край покрывала. Когда гном приблизился вплотную, Норисса
неуловимо-быстрым движением накрыла его покрывалом с головой и повалила на
пол. Гном не сопротивлялся, и Норисса, усевшись на него верхом, стащила
покрывало с его головы.
- Ты играешь в опасные игры, гном. Что привело тебя в такой час в мою
спальню?
- Я пришел предупредить тебя. - Голос гнома был тихим, но
решительным. - Если хочешь дожить до завтрашнего вечера, то ты должен
немедленно бежать из замка.
- Почему же ты пришел предупредить меня? Кто я для тебя?