"Дмитрий Колосов. Император открывает глаза" - читать интересную книгу автора

был уверен, что они здесь. Ну ладно, если ты прав, нам придется иметь с
меньшим числом врагов, и это хорошо.
- Я прав! - спокойно, пересилив былую растерянность, заверил Дамотел.
- Итак, их чуть меньше двадцати тысяч, нас - двадцать. Спартиаты и
наемники не уступают воинам Антигона, но на периэков и союзников я полностью
не могу положиться. Потому план будет такой. Мы станем на двух холмах: я -
на Олимпе, Эвклид - на Эве. Посреди, вдоль дороги, станет Федрон с
всадниками и двумя полками пельтастов. Македонянин ударит на Эвклида, но он
не пустит в ход ни гипаспистов, ни наемников. Он бросит в атаку союзников,
каким не очень-то доверяет. Одновременно его конница попытается прорваться
по дороге, а пельтасты будут тревожить мой фланг. Мой план заключается в
том, чтоб отразить первый удар. Как только ахейцы и прочие смешают строй,
пельтасты зайдут им во фланг, а Эвклид ударит в лоб. Они побегут, и тогда
ты, Эвклид, - Клеомен кивнул брату, - без промедления зайдешь в тыл
Антигону, а я ударю в лоб - прямо на его фалангу. Она неповоротлива и не
сумеет отразить удар сразу с обеих сторон. Так мы сумеем победить.
Клеомен умолк. Молчали и генералы. Лишь Дамотел после паузы заметил:
- Хороший план. Я думаю, он будет неожиданным для Антигона, который
ожидает удара с твоего фланга, царь.
- Я тоже рассчитываю, что Антигон ждет моего удара, - подтвердил
Клеомен...
Антигон Досон, царь Македонии, и впрямь ожидал, что исход битвы будет
решаться на фланге, где расположился Клеомен. Покашливая в расшитый
серебряными нитями рушник, Антигон объяснял толпящимся подле стратегам.
- Он ударит нам в лоб с холма и попытается смять, как делал это не раз,
но мы перехитрим спартанского льва. Мои копьеносцы остановят его фалангу, а
тем временем вы, - Антигон кивнул Александру, сыну Алкметы, и Деметрию из
Фар, - атакуете другой холм. Как только враги вступят с вами в бой, пусть
Керкид ударит со своими акарнанами во фланг неприятелю. Вас никто не ждет, а
кроме того, периэки - не спартиаты, они не выдержат хорошего удара и
побегут. А затем мы сомнем и...
Царь мучительно закашлялся и прижал платок к губам. Когда он отнял
рушник, на девственной белизне ткани алело крохотное пугающее пятнышко.
Антигон поспешно свернул платок так, чтобы пятнышко скрылось из глаз, и
закончил:
- Клеомена! Все ясно?
- Да! - дружно ответили генералы.
- Тогда ступайте, - велел Антигон. - Как только поднимется царский
стяг, немедленно начинайте атаку.
Десять резвых коней поскакали с холма, унося седоков к застывшим в
ожидании полкам. Они мчались по залитой тусклым солнцем траве, бросая
длинные тени. Антигон устало облокотился на руку подошедшего оруженосца. Он
задыхался, лоб и впалые щеки его были в холодном поту, а грудь жгло будто
огнем.
- Вина! - потребовал царь.
Расторопный служка поспешно принес кубок, пенящийся багряным вином.
Царь пригубил и поморщился.
- Теплое. Лучше воды, холодной воды!
Ему нельзя было пить холодную поду, и слуга знал об этом, потому и
замешкался, но Антигон грозно прикрикнул: