"Дмитрий Колосов. Император открывает глаза" - читать интересную книгу автора

таить, любитель выпить.
- Солнечный фалерн, - согласился Публий Корнелий. - Год был добрым для
вина. Угощайтесь, друзья! - Он щедро указал гостям на расставленные пред
ними блюда. - Надеюсь, пища придется по вкусу.
Нужно заметить, убранство стола отличалось почти спартанской
непритязательностью. Здесь не было ни золотых, ни серебряных блюд и чаш, что
в изобилии появятся в домах римской знати всего каких-нибудь пятьдесят иль
сто лет спустя. На простых больших блюдах из славящейся своим качеством
кумской глины были выложены нехитрые, но сытные яства. Каждый из гостей имел
подле себя тарелку, куда прямо рукой накладывал из общих блюд куски, что
приглянулись. Испачканные пальцы вытирали о грубые домотканые полотенца. Все
было столь просто, как и в обители самого последнего бедняка. Единственным
проявлением роскоши можно было счесть лишь чернолаковые фиалы, привезенные
Публию из Эллады каким-то проксеном, да довольно массивную, грубой работы
серебряную солонку, водруженную, словно Омфал, точно по центру стола.
Впрочем, гости не придавали скудному убранству стола ровно никакого
значения. То было прекрасное время простых и грубых нравов, когда римлянин
заботился сначала о благе государства и остроте своего меча и лишь потом об
изысканности пищи, одежды или посуды. Славное старое время!
Но пожрать римляне любили уже и тогда.
- Вкусная рыбешка! - похвалил Фабий, обсасывая голову мелкой морской
рыбки, пойманной неподалеку от устья Тибра.
- Да! - скорей из вежливости поддержал Эмилий Павел, как и многие из
присутствующих недолюбливавший старика. Эмилии и Фабии издревле оспаривали
верховенство в сенате.
Хозяин широко улыбнулся.
- Не забивайте ваши чрева этой ничтожной закуской, нас ждут отменные
блюда!
Он кивнул рабу, и тот принялся наливать вино - на этот раз по шесть
циатов[16] и вполовину меньше юнцу Публию. Когда раб обошел всех гостей и
вернулся к двери, старший Сципион поднял килик.
- А теперь, дорогие друзья, позвольте мне выпить за здоровье старшего
из нас, славного Фабия Максима, грозу всех варваров.
- Так уж и грозу! - скрипуче засмеялся старик, но ему явно пришлась по
душе эта нехитрая лесть.
Коснувшись краем килика чаши Фабия, хозяин дома провозгласил:
- На добро тебе!
- Vitas! - подхватили остальные.
С закусками было покончено. Слуги внесли вторую перемену блюд. В доме
патриция Сципиона в этот день подавали к столу бобовую кашу с салом, вновь
рыбу, приправленную соусом с маслинами, кабанью голову и зайца. Вдобавок к
фалернскому вину хозяин приказал достать из погребов амфору тягучего
книдского, по достоинству оцененного.
Скоро гости насытились и трапеза переросла в неторопливую беседу,
прерываемую здравицами. Сначала поговорили о видах на урожай, затем
посудачили о рождении сына у Фламиния, ну а потом принялись обсуждать
положение в мире. Разговор завел Левин, считавший себя знатоком Греции и
сопредельных стран.
- В Элладе опять неспокойно, - сказал он, отирая жирные от кабаньего
сала губы рушником. - Не успел Антигон разделаться со спартанцами, как