"Дмитрий Колосов. Император открывает глаза" - читать интересную книгу автора

От неожиданности Эратосфен дернул рукой: доброе вино лужицей растеклось
по столу, попало и на папирус. Хозяин и гость уставились на невесть откуда
взявшуюся девушку, а если быть совершенно последовательным - деву
неописуемой красоты. Невысокая, ладная - насколько позволял судить одетый не
по погоде пеплос - и поразительно привлекательная. Незнакомка сияла голубыми
глазами, чуть припухлые губки навевали мысли о сладости поцелуев... Впрочем,
и все остальные формы были столь совершенны, что окажись тут Поликтет или
Мирон, они немедленно ухватились бы за резец. Но как...
- Кто ты и как ты очутилась здесь? - выдавил, разом прекратив
заикаться, суеверный, как и подобает поэту, Аполлоний, на всякий случай
погладив прозрачный камешек на украшавшем запястье браслете - оберег от злых
духов, в которых верят люди Востока.
- Вошла.
- Вошла - и все?
- Да, - подтвердила незнакомка. - Вы были слишком заняты спором.
- А... - Аполлоний с облегчением расслабился.
- Позволь узнать, кто ты, прелестница, способная затмить красотою саму
Афродиту? - спросил географ.
- Судьба, - ответила девушка, блеснув в улыбке ровными жемчужными
зубками.
- О, я всегда подозревал, что моя судьба прекрасна, но чтоб
настолько! - галантно воскликнул поэт. - Но как же зовут мою судьбу?
Афродита?
Гостья задумалась.
- Когда-то меня звали и так. Но я предпочитаю другое имя Леда. Так
назвала меня мать.
- Та самая Леда, что родила Елену? - продолжал упиваться ученостью
Аполлоний, неприметным, как ему показалось, движением прикрыв туникой тощие
ноги.
- Нет, думаю, та самая Леда, что была рождена Еленой.
- Наверно... - согласился поэт внезапно осевшим голосом. - Ты и впрямь
прекраснее самой Елены.
- Так и должно быть, ибо есть образ и есть подобие, - туманно заметила
гостья. - Мне показалось, вы нашли достойную тему для спора?
- Да так... - ответил, не отвечая, Эратосфен, не в силах оторвать взор
от лица гостьи. - Мы обсуждали достоинства и недостатки поэм великого
Гомера.
- Недостатки! - фыркнул, было заводясь, оживший Аполлоний, но девушка
бесцеремонно оборвала пиита.
- И что же?
- Гомер нередко ошибался, - сказал Эратосфен.
- В описании земель, каких по незрячести глаз никогда не видел?
- Как ты догадалась?! - удивился географ.
- Ты забываешь, что Судьба не нуждается в догадках. Ей ведомо все, как
сбывшееся, так и грядущее. - Гостья улыбнулась неведомой мысли. - И даже
несбываемое. И что вы порешили?
- Гомер вне критики и нелепых обвинений! - тонко, петушиным криком
провозгласил Аполлоний.
- Как и жена Цезаря, - сказала гостью, переводя взор на Эратосфена.
- Он иногда ошибался, - выдавил, словно повинуясь взгляду прекрасных