"Кэтрин Коути. Однажды в Калиновке, или Призрак Интерната " - читать интересную книгу автора

вашей хваленой музыкальной школе! Ха! И будьте уверены, что в
администрации области об этом узнают!
Не дав директорам промолвить и слова оправдания, она прошествовала по
проходу, бормоча про засилье криминала, и громко хлопнула дверью. С
потолка посыпался снежок штукатурки и припорошил дорогие костюмы
директоров, надетые специально к случаю.
- Ну все, накрылся нам бюджет медным тазом, - мрачно произнес г-н
Фирмович, сразу уловивший весь ужас своего положения, - и новый спортзал,
и поездка творческого коллектива в Москву на фестиваль. Придут к нам
вечером гости вместе с мэром, а у нас ничего не готово. И Татьяны тоже
нет. Все, господа, нам конец, интернат можно закрывать, а детей отправлять
по домам.
- Не горячитесь так, - остановила его Антонина Жири, - если вы насчет
Карлыгаш Гуидичелевны, то, как говорится, леди с дилижанса - пони легче. А
партию Татьяны может спеть Кристина Метелкина. Подойди сюда, девочка.
Головы повернулись в сторону Кристины, спрятавшейся в углу сцены.
Повисла тишина. В воздухе ощутимо витало междометие "Чу!"
Кристина вздрогнула, отдала косу подруге и несмело подошла к
директорам. Те скептически обозрели ее худенькую фигурку, пушистые
рыжеватые волосы до плеч, широко распахнутые, чуть испуганные глаза.
Девушка никак не тянула на оперную певицу. По обоюдному мнению
директоров, у оперных певиц должна быть грудь десятого размера, а так же
благородная седина и по крайней мере два подбородка.
Кристина была лишена всего вышеперечисленного, поэтому господа
поспешили ее забраковать.
- Антонина Васильевна, вы уверены что эта девочка вообще может петь? Я
имею в виду, сопеть песенки в ванной - это одно дело, но вот ПЕТЬ? -
осведомился Фирмович.
- О да! У Кристины изумительный голос. Кроме того, она любит Пушкина, и
у нее пятерка по русской литературе...
- Какое отношение это имеет к...
Директора так и не вынесли окончательный вердикт, потому что в тот
момент Кристина запела. И все слова разом потеряли смысл, а конфликты
деликатно отодвинулись на задний план.


***

Рауль откинулся в кресле и уныло посмотрел в программку, напечатанную на
доисторической печатной машинке, у которой вдобавок западала буква "о".
Рядом с ним мэр о чем то беседовал со своей Второй Официальной
Любовницей, и Рауль, чтобы не казаться снобом, время от времени вставлял
пару слов в их разговор.
- ... И сказал, что, типа, в ложе номер пять травят тараканов. Не, ты
прикинь, они че, обмазали всю ложу китайским карандашом? - удивлялся мэр,
а его пассия подобострастно смеялась. Но даже слушать их разговор,
пестрящий диалектизмами, было лучше, чем ждать неизбежного. Юноша скорбно
закрыл глаза.
Он терпеть не мог утренники.
А это действо хоть и происходило в 8 вечера, все равно являлось