"Вера Ковальчук. Младший конунг " - читать интересную книгу автора

Но главный труд предстоял кормчему. Гребцы лишь сохраняют движение
корабля - кормчий его направляет. Он должен следить, чтоб волна не ударила в
борт, чтоб драккар не зарылся носом в воду, чтоб не скакал по гребням, как
горный козел - все это опасно. От умения кормчего зависит, уцелеет ли
корабль в бурю, или погрузится в зеленое царство, навстречу Ньерду и холоду
потустороннего мира.
Кормчий был спокоен. Придерживая руль локтем, он и с себя стащил
куртку, потом - круглую шапку, отороченную мехом. Поднял голову - и стало
ясно, что это не он, а она. Один из гребцов, задержав движение весла,
посмотрел в ее сторону с таким видом, словно не знал или забыл, что
драккаром управляет женщина. Рассыпавшиеся из-под шапки черные волосы
казались слишком короткими, но лицо, которое они обрамляли, теперь выглядело
безусловно женским. Слишком тонкое, слишком правильное, слишком мелкие
черты. Выражение лица застыло в напряжении, обветренная загорелая кожа
говорила о далеких странствиях, а усталые морщинки у глаз - о возрасте.
Кормовая доска была для этой женщины привычна, умение распоряжаться вошло в
плоть и кровь.
Облака сгустились над головой так стремительно, словно их согнали, в
предштормовую тишину вторгся шквальный ветер. С нескольких гребцов, тех, кто
еще не успел обнажить головы, сорвало шапки и унесло в море. Драккар понесло
по волнам. Казалось, он, как птица, спасался от бури, зная, что спастись
нельзя. Обрывая с гребней серую пену, налетел шторм, и море закипело.
Корабль метлой мели тучи мелкой водяной пыли, вымочившей одежду до нитки,
потом пыль превращалась в потоки воды и всасывалась в трюм.
Волны, как это водится, встречались всякие - некоторые высокие, как
горы, и такие же покатые, другие норовили завернуть вершину крючком и
обрушить на корабль разом сотню-другую бочонков воды. Даже несмотря на груз,
мгновенно отягощающий судно, корабль все равно плясал над бушующей бездной,
как легчайший кусок коры, вода быстро уходила в гребные люки и специально
прорубленные для слива отверстия. В трюм спустилась смена викингов. Одни
черпали натекшую воду, другие с размаху выбрасывали содержимое черпаков за
борт. Они продолжали вычерпывать, вычерпывать и вычерпывать, хотя работа
казалась совершенно бессмысленной. Но ее все равно надо было выполнять,
иначе отяжелевший от воды драккар мог и не вскарабкаться на следующую волну.
Грести было практически невозможно, весла рвались из рук, словно живые
существа, пораженные ужасом перед стихией, но все равно приходилось, чтоб
хоть как-то направить драккар на волну - впритирку и наискосок, чтоб лишний
раз не испытывать прочность киля. Парус давно сняли. Ветер, шедший по
поверхности моря, уже не выл, а шипел, как гигантский змей, которому
оттоптали хвост. Он без всякого паруса с необычайной скоростью гнал корабль
вперед, норовя поиграть с ним, как со щепкой, и приходилось прилагать все
усилия, чтоб помешать ему.
А за тем, чтоб ветер внезапно не ударил в борт и не опрокинул судно,
должен был следить кормчий.
Женщина-кормчий держала руль. На ее лбу, вперемежку с потоками соленой
морской влаги струился пот. Весло, опущенное в воду справа от кормовой
надстройки, почти не двигалось. При желании рулевой мог помочь гребцам и,
особым образом шевеля рулем, заставить корабль двигаться боком вдоль волны.
Но это требовало большой силы и, наверное, в ситуации, когда на пятнадцати
парах весел сидели почти тридцать крепких молодых парней, стало бы жалкой