"Владимир Коваленко. Крылья империи " - читать интересную книгу автора

Ему отвечали, что это, согласно определению сената, государь Петр
Федорович. За своего освободителя граф осушил без колебания. Весь штоф.
Правда, початый. А хлебосольные уфимцы, хоть и поскучнели лицами от
жадности, поднесли закусить. Граф от огурчика отмахнулся, а хлебушком только
занюхал. Скука на физиономии народа сразу рассеялась.
- Эт по нашенски, - сказали из народа, - эт красно. Не в Сибири ли
выучился? Не в ссылке ли?
- Выучился - в службе армейской, а еду, верно, из ссылки. Возвращен
волей государя, - ответил Миних.
Тут его и порадовали. Сказали. Что давешним указом император повелел
Тайную канцелярию распустить, пытки - запретить, а доносов - не принимать.
Миних не поверил. Не поленился в градскую управу заехать. С собой взял,
растолкав, Баглира. Чтобы тот убедился. Снаружи - благопристойно.
Беломраморные колонны и часовые навытяжку. Баглир одну поцарапал когтем -
оказалось, побеленное дерево. Миних осмотрел часового. Тот спал - стоя
навытяжку, с открытыми глазами. Фельдмаршал даже восхитился. И будить
умельца не стал.
Внутри обнаружилась звонкая тишина - как раз для топанья ботфортами.
Привычные к цивильным туфлям полы страстно взвывали, как голуби по весне.
Направо, налево - коридоры с дверями, прямо - широкая лестница под ковром.
Лестница вычурно изогнутая, ковер - прямоугольный, потому - вкривь. Миних
свернул направо, Баглир, опережая, ухватисто распахивал перед ним запертые
двери. Открыл одну - никого нет. Открыл другую - все пьяные, головами на
вверенных столах лежат. Баглир протянул одного по руке когтями - недовольное
мычание было ему ответом. Баглир вытянул у столоначальника шпагу. Миних уже
шел дальше, открывая дверь за дверью. Пусто, пьяные, пусто, пьяные, еще
пьяные, а вот - некто бесшумный из шкафа несгораемого мешочки с золотыми
вынимает и по карманам рассовывает. Росточком не мал, а спиной крючится.
Взял его граф за отвороты серенького сюртучка, потряс. Зазвякало. Немало уже
порассовал. Двинул по морде. Баглир добавил лапой по заднице. Без когтей.
- Это произвол, не смеешь! Тайная канцелярия упразднена! - закричал тот
нагло, - Теперь воровать можно смело! Доносов-то не принимают!
- Точно?
- Точно! Я ж сам губернскую переписку веду. Хочешь - документ покажу?
Все чин чином, входящий, исходящий...
Миних от расстройства даже сюртук казнокрада из рук выпустил. Тот
обрадовался.
- Сам видишь - все дураки. Кто по улицам пляшет, кто пьет, кто байки
травит крамольные. Один я все понял правильно! Так чего с ними делиться,
думаю. Представляешь - эти-то, по комнатам, проспятся - тоже ведь сюда
прибегут, все прибегут. Надворные советники, асессоры, секретари. Все злые,
похмельные. В дверях драться будут! Ан нет, уважаемые коллеги! Кто не
успел - тот опоздал. А кто успел? А то им неведомо, что успел-то коллежский
регистратор Глеб Иванович Выринский.
- Ясно... Много успел взять?
- Кое что. Да ты в шкафу бери, там еще много...
- А где губернатор, крысосвинья? - Миних начал выражаться по-немецки.
Выринский сложносоставного слова не понял. Или был привычен к грубости.
- Анатолий Васильевич? Были у себя, наверху. Тоже, наверное, пьют.
- Веди. А ты, Баглир, охраняй.