"Михаил Эммануилович Козаков. Полтора-Хама " - читать интересную книгу автора

вас.
Стародубский смерил взглядом коренастую, крепкую фигуру говорившего и
отдал ему оба чемодана. Теперь военрук невольно заметил силу извозчика:
последний с такой же легкостью нес грузную поклажу. "Не плох, сукин сын!" -
подумал о нем тогда же и, усаживаясь уже в фаэтон, сам не зная почему, -
полюбопытствовал:
- Как зовут тебя, а?
- Давид Сендер, товарищ военрук, - обернулось к нему с козел бурое
обветренное лицо, в свою очередь с любопытством еще раз посмотревшее на
седока. - Эй, вы, ходуны, пошли!
- Силы в тебе порядочно, вижу... - одобрительно улыбаясь, сказал
Стародубский.
- Бог не обидел, - поощренный похвалой, крякнул самодовольно Сендер. -
Меня в городе всякий большой и малый гражданин знает: спросите - скажут, кто
есть извозчик Давид Сендер. Эй, дорогу освободи!
Серые в яблоках (гордость хозяина) рванулись и впереди всех бодрой
рысцой побежали по дыровскому тракту. А через два часа, уже вечером, они
доставили военрука в тихий маленький город.
- Куда прикажете? - спросил Сендер.
- Вези в гостиницу - куда ж тут больше!
Вот отсюда, из гостиницы, и пошло через несколько дней гулять по городу
не совсем обыкновенное прозвище, данное военруку Стародубскому. Отсюда и
пошли о нем те первые сведения, которые вызвали к нему немалый интерес со
стороны многих дыровских горожан.
Почти саженный рост приезжего, широкое, сильное тело делали военрука
заметным в городе. Так и установилось за ним прозвище: Полтора-Героя . И
дала его не кто иная, как содержавшая "меблированные комнаты с обедами"
вдова Юлия Петровна (сама имевшая прозвище: "коммунальное ложе").
Показался героем (именно - героем!) приезжий жилец молодившейся Юлии
Петровне. Во-первых, он назвал ее, при первой же встрече, давно забытым уже
здесь словом "мадам", а, во-вторых, на вопрос ее, Юлии Петровны, кто он
такой, - неожиданно отрапортовал, "как в старое время":
- Бывшей службы пехотный капитан, ныне - военрук Стародубский.
Воскрешенное слово "мадам" - уже этого одного было достаточно, чтобы
вызвать похвалу "истосковавшейся по культуре" Юлии Петровны Синичкиной,
открытое же упоминание прежнего офицерского чина - это было смело, даже
самоотверженно, это геройство!...
Впрочем, была еще одна причина, вызывавшая искреннее удовлетворение
Юлии Петровны поступками военрука Стародубского. Но поведать об этом - это
значит быть не совсем скромным и уподобиться той самой ехидничавшей
коридорной девке Анютке, которая, уходя ночью из номера приезжего
губернского кооператора, ясно слышала в соседнем номере восторженный шепот
своей хозяйки... Прочь, прочь недостойное подслушивание и соглядатайство!
С легкого языка Юлии Петровны так и осталось в городе и военруком:
Полтора-Героя . Это необычное прозвище обещало скучающим дыровским дамам
очень многое. Чем черт не шутит - все может случиться! А почему этому самому
"черту" не одарить безропотный Дыровск одной из своих великолепных "шуток"?
Разного ожидали дыровские горожанки: бывший пехотный капитан мог
оказаться обладателем прекрасного голоса - почти шаляпинского, может быть;
или он сможет быть украшением любительских спектаклей местного наробраза,