"Михаил Эммануилович Козаков. Попкино счастье " - читать интересную книгу автора

оставиць...
Закашлялся от непривычной многосложности фразы - всем своим долговязым
тонким телом.
- Ну, что же? Добже, добже!?
Полковнику было досадно, да к тому же он не любил полупольский,
полуукраинский акцент Кузьмы.
- Сто надумал я про попку, маю сказаць вам, уважаемый Юрий Ильич...
Ходил бы я с попкой да с билециками по улицам... Заработали б на попкину
жизнь... И вам заработал бы...
- Как так?!
Если б не тяжелые гири паралича в ногах, полковник Коровин вскочил бы
со своего передвижного на колесиках трона.
Вот так жизнь!... Он - старый дворянин, полковник, командир славного
подшефного цесаревичу полка, обласканный не раз императором, - и кормиться
на старости лет "попутаевыми билетиками"!... Хорош он будет - полковник
Коровин - перед соседями во дворе!... Только такой неуч и хам, как Кузьма,
мог до этого додуматься!...
Оторопевший желтоглазый Кузьма, глотая чахоточные сгустки кровяной
мокроты от кашля, поспешно просил прощения у полковника Юрия Ильича, со
старинной дворянской фамилией... А вместо разобиженного полковника,
тоскующий по сахару и солнцу какаду голодным криком наполнял комнату:
- Ва-ва-ва!... Та-ва-ва!...
...И все- таки вышло так, как предложил безродный Кузьма.
Зоя, после того как вернулась не поздней ночью, а в утренний свежий час
в новых желтеньких - не своих - туфлях, неожиданно бросила отцу:
- В скором времени я от вас переезжаю... Записываюсь с товарищем
Забуевым - райпродкомиссаром.
Вечером, когда Зоя, завившись, уходила, чахоточный Кузьма сказал:
- Поздравляю вас с законным браком, Зоя Юрьевна...
А она - уже за дверным порогом - насмешливо оставила горечь парню:
- Дурак! С законным браком!...
...Подумал обо всем Коровин, не забыл и о Зонном переезде подумать, о
себе и о попугаевой судьбе - и решил:
- Быть по-твоему, Кузьма... Делай, что хочешь...
Кузьма обменял где-то на Карповке у старого попугайщика Цапко
коровинский жилет на "попугаевы билетики-счастье", приделал спереди клетки
белогрудого какаду маленький с вставленными деревяшками-перегородками ящичек
и несколько дней учил удивленного попку, как вынимать крючковатым клювом
билетики и протягивать их на человеческую ладонь."
А потом стал ходить с любопытным попкой - больше всего к вокзалам и по
речным набережным.
Ходил часов с одиннадцати и до восьми-девяти, ходил долговязым тощим
стержнем с привязанной через плечо клеткой и застенчиво предлагал "попугаево
счастье" обветренным обросшим мешочникам, молочницам и грубо ругавшимся
извозчикам, да бродившим без дела за ним мальчишкам - в обмен на утащенный
из дому ломоть хрустевшего под зубами хлеба...
И ко всем подходил с одинаково робким:
- Попытайце свое счастье, товарищ...
А если кто соглашался (из жалости ли к желтоглазому мигавшему парню,
или веря в "попугаево счастье"), - говорил, радуясь, белогрудому какаду: