"Анатолий Кожевников. Записки истребителя (про войну)" - читать интересную книгу автора

Можно быть уверенным, что самолет избежит столкновения с любой из
вершин. Но видимости по-прежнему нет, и я продолжаю набирать высоту.
На высоте пяти с половиной тысяч метров самолет вырвался из сплошной
облачности. Ровное, безбрежное поле облаков похоже на снежную равнину. Оно
распростерлось далеко-далеко, Воздух прозрачен, солнце ослепительно яркое.
Рассчитываю время начала пробивания облаков вниз. Нужно выйти над
долиной. Достаточно ошибиться хотя бы на одну минуту, и снижение произойдет
в горах. Для гарантии прохожу над облаками еще две минуты. Сбавив газ,
устанавливаю нужный угол планирования и вхожу в облака.
Минуты кажутся вечностью. Равнина или горы? Отсчитываю уже не минуты, а
секунды. Смотрю на высотомер. Тысяча шестьсот метров... Земли нет. Может,
прекратить снижение? Тогда единственное - снова набрать высоту и выброситься
на парашюте...
Наконец, на высоте четырехсот метров облака начали темнеть - первый
признак близости земли. Еще мгновение и... земля! Вырывается вздох
облегчения: вот она, хорошая, родная!..
Под самолетом ровная степь. Впереди железная дорога. Но где я? Топлива
осталось на несколько минут.
Как нарочно, нет характерных ориентиров, по которым можно определить
курс на аэродром. В какую сторону я уклонился при полете в облаках и за
облаками, неизвестно. Решаю, что уклониться мог только влево, так как ветер
был справа. Беру курс на юг и выхожу на пересечение реки Куры с железной
дорогой. Все ясно, через четыре минуты должен показаться аэродром, Вот он!
Сажусь с ходу. Когда самолет закончил пробег, винт без моего вмешательства
остановился. Бензин кончился.
Я вылез из кабины, снял парашют. Было ощущение, что физических сил не
осталось ни на одно движение.
Мне и сейчас по-настоящему страшно вспомнить этот полет. Не из-за
сложных условий, нет, а потому, что летел в таких условиях, не будучи в
достаточной мере подготовленным к подобного рода полетам.
- Соколов не прилетал? - спрашиваю у подошедших товарищей.
- Нет, - ответило сразу несколько голосов.
Где же он? Ведь топлива в его самолете больше нет.
Сумел ли счастливо вернуться обратно? Своими сомнениями делюсь с
товарищами, рассказывая обо всем, что с нами произошло.
К вечеру пришла телеграмма: "Летчик младший лейтенант Михаил Соколов
погиб, врезавшись в скалу южнее города Шемаха".
Какой дорогой ценой приобретается опыт! Вспоминаю слова своего
инструктора: "Летчик, как и сапер, ошибается лишь один раз". Еще много,
очень много надо изведать, чтобы стать хорошим воздушным бойцом.

ПРОЩАЙ, ШКОЛА!
Школа базировалась на аэродроме Евлах. Штаб разместился в одном из
административных зданий, семьи командиров - в зале клуба. Не хватало
служебных помещений, жилищ. Столовая личного состава находилась в складе
авиационно-технического имущества.
Люди спали в палатках и на чердаках. Это был очень тяжелый год, когда
противник продолжал наступать.
Надо было быстро приступить к обучению курсантов, а аэродромов не
хватало. Центральный аэродром мог обеспечить работу лишь одной учебной