"Лев Кожевников. Смерть прокурора (Детектив с налетом мистики)" - читать интересную книгу автора

нервно хохотнул, представляя на своем месте набожного старика.
То-то, должно быть, бородища стояла дыбом от страха.
- Тю-тю-уу!
Он даже подскочил. Да не из-за этого ли "чуда" дурной
старик бросил все хозяйство? А ведь так и есть, на самом деле.
Петухи, говорит, по ночам орали.
Во придурок так придурок! Домолился божий одуванчик. Таких
историй "с петухами" Андрей сам мог бы порассказать с десяток
неменьше. Причем, не выдуманных, а действительно бывших, с ним
лично, а не в Киеве с дядькой. Однажды, к примеру, это в
сентябре было, году в семьдесят девятом, или в семьдесят
восьмом? Весь день с утра в ушах орали петухи. Кругом тайга,
ближняя деревня в сорока километрах, а то и все полста. А
петухи орут. Не близко, правда, но слыхать хорошо. Ну, ладно
если бы он один их слышал, а то вдвоем были. Толик Казенных...
Кобзоном звали, в напарниках у него болтался - то же самое.
Как петух заорет - оба слышат, плечами пожимают.
Ну и что с того? Живы остались, никто не помер.
В другой раз, такое же... Но тогда Ходырев уже один был.
Зимой на лыжах. Идет лесом, а в носу откуда ни возьмись -
запах свежей выпечки. Причем, сдобной выпечки. И до того
отчетливо, что слюнки потекли. Полдня шел отплевываяст потом
отстало.
Но самый, пожалуй, диковинный случай произошел с Андреем
совсем недавно. В городе началась форменная голодуха, словно в
блокаду. Магазины пустые, шаром покати. Даже хлеб с перебоями,
с дракой брали. Ну, делать нечего, надо семью кормить. Взял
Ходырев посреди зимы отпуск и - в лес. Договорился с хозяином
балагана, не за так конечно, обещал поделиться, ну а там дай
бог удачи, как говорится. За день добежал до места, все путем.
Отдохнул, отлежался за ночь. Наутро снова на лыжи и -
вкруговую, петлю километров в тридцать отмахал. Но следв
лосиные нашел, в первый же день. И стоянку обнаружил на вырубке
в старом ельнике. Семенник когда-то оставили. Прикинул по
следам, выходило штуки четыре-пять, с лосятами. С тем и
вернулся в балаган. На радостях выпил солдатские сто грамм.
Но везуха на этом закончилась. На следующий день взыграло
солнце. Безветрие полное. Снег звонкий, хрусткий, лыжи за три
километра человеку слыхать. Чтобы к лосям при такой погсще
подобраться на выстрел, нечего и думать. День минул, другой,
третий. Погода все не меняется. Так неделя прошла, вторая
началаоь. От безделья глаза на лоб лезли. Целыми днями гонял
пустой чай - чагой заваривал. Оброс бородищей, навроде деда
Устинова, а когда вовсе делалось тошно, вставал на лыжи и без
всякой цели бродил цо лесу. Шлепнул попутно пару тетеревов на
лунках.
Однажды, в очередной раз собравшись на моцион, как он
называл свои вынужденные прогулки, Андрей вышел из зимовья и
стал вытаскивать из-под крыши оставленные там на ночь лыжи.
Потом обернулся и обмер...