"Вадим Кожевников. В дальнем плавании " - читать интересную книгу автора

сначала линь, который матросы грузового судна вытравили и затем закрепили
стальной трос, поданный с траулера. Но Шелест знал: взять на буксир судно -
безнадежно, но удерживать, чтобы оно не становилось бортом на волну и не
опрокинулось, теперь было можно.
И все-таки капитану Шелесту удалось перебросить на аварийное судно своих
моряков во главе с боцманом и, пользуясь тем, что ураган пошел на убыль,
принять в растянутую над палубой прочную капроновую сеть, назначаемую обычно
для пробного лова, отчаявшихся матросов с грузового судна.
Боцман с помощью приемно-передаточной переносной радиоустановки, снятой
со спасательной шлюпки, доложил Шелесту о том, что грузовик получил
повреждение кормы от американского эсминца, который после нанесения удара,
не снижая хода и не меняя курса, ушел, невзирая на подаваемые сигналы
бедствия. Судно гружено джутом. Джут самовозгорелся от проникновения воды
сквозь трещины в сварных швах. Судно типа "Либерти", которое наспех строили
в годы войны на верфях США и которое должно уже давно быть списанным за
непригодностью. Судно плавает под пуэрториканским флагом, хотя принадлежит
американским судовладельцам.
Радиста на нем нет - его подменяет кок. Пожарная сигнализация в трюмах
была неисправна. В составе экипажа электрика нет. Плана судовых помещений
нет. Но боцман такого типа судна знает, ему все ясно. Поэтому предлагает:
поскольку команда снята, а судно продолжает гореть, дифферент на корму
увеличивается, надо, первое - попытаться погасить пожар путем затопления
грузовых трюмов, второе - затопить так, чтобы устранить дифферент и
поставить судно на прямой киль. Что он и начал делать. Сначала помалу.
Поэтому просит - заслонить сухогруз траулером от большой волны. Чтобы не
опрокинуло - пока он будет его ставить на киль и гасить пожар...
- Почему их экипаж сам такие меры не принимал? - спросил Шелест.
- Да разве это моряки, - сказал боцман, - понабрали в рейс
пуэрториканских мужиков безработных. Разве моряк пошел бы на такой ржавой
таре в плавание?
По регистру дозволено судну ходить только в каботажное. А они в открытый
океан полезли. Но, может, иначе их все равно бы штормом о побережье
расколотило. И так худо, и иначе еще хуже. Значит, действую по
аварийно-спасательной инструкции.
И больше на связь боцман не выходил.
Вскоре вахтенный доложил Шелесту, что приближаются катеда береговой
охраны. Шелест вышел на открытый ходовой капитанский мостик.
Василия Степановича Шелеста томил жар, ныли поврежденные плечо и рука
под покоробившимися от загноившихся ран бинтами. Тело покрывалось теплым
потом. Порывы холодного ветра не остужали его. Шелест успел побриться одной
рукой и наспех заколоть на разбитой руке распоротый рукав кителя. Во рту
было сухо, его знобило. Когда он зашел в каюту, чтобы привести себя в
порядок и сменить влажную от пота нижнюю рубашку, он обнаружил на своем теле
пухлые бархатистые багровые пятна, они не болели, но Шелест понял, что
означали эти гангренозные отеки, возникавшие у раненных в бою моряков, когда
их слишком поздно удавалось доставить в госпиталь. Оставшись один в каюте,
он испытал приступ тяжелой тоски, тянуло лечь, закрыть глаза. Он видел воду
в графине, хотелось пить, но не было сил дотянуться до графина. Он сидел на
койке, понуро опустив голову. Затем резко поднялся и, не притронувшись к
графину с водой, вышел на палубу, повинуясь только воле своей, своему