"Григорий Козинцев. Наш современник Вильям Шекспир" - читать интересную книгу автора

Утверждать, что все его анахронизмы закономерны, - опрометчиво. Но не
менее легкомысленно счесть их лишь результатом условности елизаветинской
драматургии или спешки в работе.
Причины переплетения эпох и стран нередко заключались в самой поэтике.
Общеизвестно, что, как бы ни именовались автором места действия и какие
бы имена ни носили герои, события и характеры были связаны с современной ему
Англией. Но это утверждение, верное в своей основе, совсем не обозначает,
что среда всех трагедий была одной и той же, а события веков являлись лишь
маскарадом. Никто еще не пробовал перенести "Гамлета" в мир "Ромео и
Джульетты" или сыграть "Отелло" в костюмах "Макбета". Значит, не так уж были
несущественны и указанные страны, и век, в который по пьесе происходили
события.
Вернее всего сказать, что эти события происходили и в елизаветинской
Англии, и в какой-то другой (указанной в пьесе) стране, в эпоху Шекспира, но
с его эпохой сливались черты другого (указанного в пьесе) времени.
Для чего же нужен был сдвиг времен и укладов?
Стараясь понять жизнь, Шекспир отыскивал корни явлений, уходящие далеко
вглубь, сталкивал предание и реальность, древний уклад и современную
страсть.
В смешении эпох и стран он находил возможность сравнения,
подчеркивания, обобщения.
Не случайным было смещение времен и в "Короле Лире". Легендарные имена
короля и его дочерей сохранились в трагедии не только потому, что так
назывались эти герои в старину. Не случайностью являлось и то, что имена их
остались, а другие, данные лицам, похожим по фабульному положению на прошлые
варианты, были заменены новыми.
Чтобы со всей силой контраста выявить современные процессы, и на
главное действующее лицо, и на завязку событий была брошена тень другой
эпохи.
В новом веке и уже в совсем ином качестве повторилась история
старинного героя. Герой этот стал образом, одновременно и связанным с
описываемой эпохой, и противоположным ее устремлениям.
В некоторых свойствах своей натуры Лир отличен от всех его окружающих.
Он иной, непохожий на всех, кто стоит рядом. И именно потому, что он иной,
возможны и такая сила заблуждения и не меньшая сила прозрения.
Что же отличает образ Лира от других действующих лиц?
Прежде всего масштаб. Лир наделен поэтической мощью героя древних
преданий. Каждое из движений, выражающих его характер, наполнено силой. Этот
человек принадлежит к какому-то другому, не современному роду и племени. И
хотя Регана его дочь, а ему восемьдесят лет, кажется, что он родился на
несколько тысячелетий раньше своей дочери.
Огонь патриархального костра освещает его фигуру.
Иногда он кажется пришедшим из доисторического времени, героического
века, когда, по преданию, обитало на земле племя людей, величественных и в
добре, и в зле. Высшей властью обладал старейший, мудрый старшина рода.
Родовым старшиной, фигурой ветхозаветных преданий предстает иногда Лир.
В его убеждении в своей правоте заключены не простота или безумие, а
поэтическое величие. Его образ связан с легендами о времени, когда только
узнавали цену золота, люди еще не стали коварны и хитры, не делали различия
между словами и мыслями.