"Людмила Козинец. Пансионат" - читать интересную книгу автора

глазок индикатора: панель запитана. Дан включил монитор. Когда замерцал
экран, Дан сказал:
- Включаю номер первый,- и нажал крайнюю клавишу. Тиль ожидал увидеть
все, что угодно, вплоть до зрелищ, официально запрещенных Комитетом
Нравственности, но только не то, что появилось на экране, а именно:
апартаменты метра Ядрона. Еще не успев ничего рассмотреть в подробностях,
Тиль вскочил.
- Нет, нет, Дан, это невозможно. Что ты делаешь? Это же все равно, что
подглядывать в замочную скважину!
- Слушай, ты, чистоплюй, - никогда еще Дан не говорил так со своим
другом, - иногда замочная скважина очень расширяет кругозор. Подчас правду
можно увидеть только через замочную скважину. Положись на годы нашей
дружбы - я говорю тебе: это необходимо!
Что-то такое прозвучало в голосе Дана, что художник невольно смирился
и взглянул на экран, показывающий метра Ядрона крупным планом. Метр Ядрон
пребывал в полном одиночестве и был очень занят. Он ел.
Это было феерическое зрелище, отмеченное подлинным размахом. Маленький
сухонький Ядрон, закутанный в роскошный малиновый халат, торжественно
восседал в кресле за безбрежным столом. Стол, покрытый хрустящей
белоснежной скатертью, являл собой законченное произведение кулинарного
искусства и мастерства сервировки. Бронзовые подсвечники, перламутровый
фарфор, цветы и зелень, тяжелые литые приборы, украшенные врезанными
жемчугами, бокалы рубинового стекла и кубки из морских раковин, прозрачные
блюда шлифованного горного хрусталя, поставец палисандрового дерева,
инкрустированный самоцветами...
На длинном блюде алели океанические моллюски,. гарнированные
померанцами и лимонами. Светилась янтарем заливная рыба чудовищных
размеров. В сиянии мелко колотого льда стыли серебряные ведра с искристой
икрой, по срезу пряного окорока сочилась мутная слеза. Запеченные в
половинках устричных панцирей шампиньоны; шпигованная салом и чесноком
печень, зажаренная над углями камина... Заморские фрукты, невиданные
воздушные торты, корзины орехов, горы жареной птицы... Все это напоминало
бред художника, пережившего жестокий голод, а потом всю жизнь писавшего
натюрморты. И Ядрон все это ел.
Метр пребывал в состоянии почти религиозного экстаза. Глаза его
полуприкрыты, щеки разрумянились, на лбу - росинки пота. Вот рука его
потянулась еще за одним куском... затряслась, повисла в нерешительности и
резко сменила направление, ухватив белый пласт рыбы. Вслед за рыбой метр
отправил в рот горсть земляники, потом сразу же - мороженое, за мороженым -
кусок паштета из дичи.
Тиль почувствовал, что с него достаточно - к горлу уже подкатывала
тошнота.
- Ну и как? - поинтересовался Дан.
- Кошмар какой-то... сам бы не увидел, не поверил бы.
- Это еще не все. Следующий визит - к скульптору Реджелу.
При первом же взгляде на известного ваятеля Тиль испытал потрясение:
Реджел был одет в фантастический костюм. Приглядевшись, художник с
некоторым колебанием решил, что это военная форма какой-то несуществующей
армии. Темный френч переливался мерцающим блеском бриллиантовых звезд
орденов, жарким золотом галуна, петлиц, аксельбантов. На высоком челе