"Евгений Козловский. Грех (история страсти) (киносценарий)" - читать интересную книгу автора

ряшаться ею бутет бывшая его люповница.
Полуголый господин Карпов кивнул туповато-грустно: ему вдруг жаль по-
казалось расстаться с такою своей любовницей.
Нинка присела, спрятала деньги в сумочку, спрыгнула, подхваченная
мужскими руками, медленным шагом направилась к молодому и неожиданно для
всех опустилась пред ним на колени, склонила голову.
Молодой посмотрел на Нинку, посмотрел на собравшихся, явно ожидающих
красивого жеста и, кажется, именно поэтому жеста не сделал: не поцеловал
даме руку, не предложил подняться или что-нибудь в этом роде.
- Неужто ж я столько стю? - спросила Нинка.
- Столько стю я! - отрезал молодой, и светлый, прозрачный глаз его,
подобный кусочку горного хрусталя, на мгновенье сверкнул безумием.
- И что вы намерены со мной делать?
- Жить, - ответил тот.
- А если не подойду?
- Перепродам.
- Много потеряете, - бросил реплику адвокат.
- Тогда убью, - и снова - безумный блеск.
Нинка коротко глянула на хозяина, пытаясь понять: про убийство - шут-
ка это или правда? - и решила, что, пожалуй, скорее правда!

Не слишком ли все это было эффектно? Не чересчур? Передышка во всяком
случае необходима:
!птички, поющие на рассвете над кое-где запущенным до неприличия,
кое-где - до неприличия же зареставрированным Донским монастырем: именно
отсюда, от Отдела Сношений или как он у них там? очень ранним рейсом от-
бывает в Иерусалим группа паломников; кто уже забрался внутрь, кто топ-
чется пока возле - автобуса; все сонные, зевающие: двое-трое цивильных
функционеров старого склада, двое-трое - нового; упругий, энергичный,
явно с большим будущим тридцатилетний монах; несколько солидных иерар-
хов; злобная, тощая церковная староста из глубинки; непонятно как ока-
завшаяся здесь интеллигентного вида пара с очень болезненным ребенком
лет тринадцати; вполне понятно как оказавшаяся здесь пара сотрудников
службы безопасности, принадлежность к которой невозможно как описать,
так и скрыть и, наконец, разумеется, Нинка: снова в черном, как тогда, в
лавре, только в другом черном, в изысканном, в дорогом, - крестик лишь
дешевенький, алюминиевый, которым играла, тоскуя, читая Евангелие, тог-
да: в недавнем - незапамятном - прошлом!
- Отец Гавриил, - подавив зевок ладонью, интересуется один иерарх у
другого. - Вы консервов-то захватили?..
!улицы летней утренней Москвы, на скорости и в контражуре кажущиеся
не так уж и запущенными, на которые смотрит Нинка прощальным взглядом!
!выход из автобуса у самораздвигающихся прозрачных дверей, за тем од-
ним только нам нужный, чтобы, готовя точку первого периода нинкиного
пребывания на российской земле, мелькнула неподалеку ожидающая хозяина
знакомая "Волга" 3102 со жлобом-водителем, прикорнувшим, проложив голову
трупными руками, на руле!
!превратившееся в форменный Казанский вокзал с его рыгаловками, оче-
редями, толкучкою, узлами, с его сном вповалку на нечистом полу, с его
деревенскими старичками и старушками Шереметьево-2!