"Евгений Козловский. Грех (история страсти) (киносценарий)" - читать интересную книгу автора

Не то что б обнявшись - атмосфера храма, особенно храма на Голгофе,
от объятий удерживает - но все-таки ни на минуту стараясь не терять ощу-
щения телесного контакта, близости, наблюдают Нинка с Сергеем из уголка,
от стеночки, как обступила небольшая, человек из восьми, по говору -
хохляцкая - делегация выдолбленный в камне священной горы крохотный, по-
луметровый в глубину, колодец, куда некогда было установлено основание
Креста. Хохлы подначивают друг друга, эдак шутливо толкаются, похохаты-
вают.
- Чего это они? - любопытствует Нинка.
- Есть такое суеверие, - поясняет Сергей, - будто только праведник
может сунуть туда руку безнаказанно.
- Как интересно! - вспыхивает у Нинки глаз, и, едва хохлы, из которых
никто так и не решился на эксперимент, покидают зал, Нинка бросается к
колодцу, припадает к земле, сует в него руку на всю глубину.
Сергей, презрительный к суевериям Сергей, не успев удержать подругу,
поджимается весь, ожидая удара молнии или черт там его знает еще чего, -
однако, естественно, ничего особенного не происходит, и Нинка глядит на
расстригу победно и как бы приглашая потягаться с судьбою в свою оче-
редь.
- Пошли! - резко срывается Сергей в направлении выхода. - Чушь со-
бачья! Смешно!..

Бородатый человек лет сорока пяти сидел напротив наших героев за сто-
ликом кафе, вынесенным на улицу, и вальяжно, упиваясь собственной мудрой
усталостью, травил, распевал соловьем:
- Не, ребятки! В Иерусалиме жить нельзя. Вообще - в Израиле. Тут в
воздухе разлита не то что бы, знаете, ненависть - нелюбовь. Да и чисто
прагматически: война, взрывы! И-де-о-ло-ги-я! Типичный совок. Недавно
русского монаха убили и концы в воду. Есть версия, будто свои. То ли де-
ло Париж! В Штатах не бывал, зря врать не стану, а Париж!.. Монмартр!
Монпарнас! А Елисейские поля в Рождество! То есть, конечно, и Париж не
фонтан: в смысле для меня, для человека усталого. В Париже учиться надо.
А мое студенчество - так уж трагически получилось - пришлось на Москву.
Но вам еще ничего, по возрасту. Впрочем, когда молод, и Москва - Париж.
Что же касается меня, были б деньги - нигде б не стал теперь жить, кроме
Лондона. Самый! удобный! самый комфортабельный город в мире. Но, конеч-
но, и самый дорогой. Ковент-гарден в пятницу вечером!.. Пикадилли-сер-
кус!.. А на воскресенье - в Гринвич: "Кати Сарк", жонглеры! Увы, увы,
увы!.. Так! что же еще? Италия - это все равно, что Армения, но вот!
есть - на любителя - сумрачные страны: Скандинавия, Дания, приморская
Германия. Уникальный, знаете, город Гамбург!
- Гамбург? - вставила вдруг, переспросила Нинка. - Один джентльмен
как-то сказал, что в Гамбурге, на Риппер-бан, за меня дали бы максимум
двести марок. Риппер-бан - это что?
- Вроде Сен-Дени в Париже, - отозвался всезнающий соотечественник, -
вроде Сохо в Лондоне, хотя Сохо куда скромней. Но вы не волнуйтесь: та-
кие, как вы, на Риппер-бан не попадают. В худшем случае!
- Отто? - с некоторым замедлением осведомился Сергей.
- Отто не Отто, - кокетливо отмахнулась Нинка.
- Вон оно что! - Сергей в мгновенье сделался мрачен, угрюм. - Надо же