"Вильям Федорович Козлов. Приходи в воскресенье " - читать интересную книгу автора

А врачи лечили кто от чего: один от радикулита, другой от ревматизма... Я
обратил внимание, что глаза у него все такие же печальные, как и тогда, в
детстве.
Я восхищался людьми, идущими напролом к своей цели, еще и потому, что
сам я не стремился к какой-то одной цели. В детстве я мечтал стать
летчиком, а стал железнодорожником. Поезда и тепловозы мне понравилось
водить, поэтому я и поступил после железнодорожного техникума в
Ленинградский институт инженеров железнодорожного транспорта. Я думал, что
после института снова вернусь к своим тепловозам, да так оно и было
поначалу, но через два года горком партии направил меня в "желдорстрой".
Это случилось в Мурманске.
Строить мосты, вокзалы, прокладывать новые железнодорожные ветки мне
тоже понравилось. Последнее время там, в Мурманске, я работал начальником
довольно солидного строительства. Только вошел во вкус, как вдруг
совершенно неожиданно получил приглашение в крупнейший трест
"Севзаптрансжелдорстрой". Не стану скрывать, в Ленинград я поехал с
удовольствием. Я всегда любил этот город. Однако после северных просторов и
самостоятельной работы мне не очень-то понравилось сидеть в кабинете на
Фонтанке и копаться в бумагах. Правда, скоро меня назначили главным
инспектором треста, и я стал разъезжать по разным городам страны. В месяц
одна-две командировки. Такая жизнь была по мне. Я любил встречаться с
новыми людьми, окунался с головой в их дела и, надо сказать, довольно
успешно разрешал их. Управляющий трестом это заметил и стал еще чаще
посылать меня в командировки, причем на длительные сроки. Иногда я торчал
на каком-нибудь строительстве по два-три месяца. И вот однажды, возвратясь
из очередной командировки...
Впрочем, все по порядку.
Строительное управление, которое я некогда возглавлял, находилось
неподалеку от агентства Аэрофлота. По роду своей работы мне часто
приходилось летать в Ленинград, Мрскву и другие города. И в одну долгую
полярную ночь я познакомился в агентстве с черноволосой Ларисой, которая
оформляла билеты. При неоновом свете лампы густые волнистые волосы Ларисы
блестели. Блестели и карие, глубоко посаженные глаза. У Ларисы была нежная
белая кожа, высокая грудь, полные ноги, обтянутые высокими сапожками, и ей
очень шла серая летная форма. Но, очевидно, все-таки жену надо выбирать при
нормальном дневном освещении...
Когда наступил полярный день, я обнаружил в моей черноволосой жене
массу недостатков. Впрочем, она утверждала, что я тоже не подарок. Какая
жена потерпит, чтобы муж сутками пропадал на работе? А эти командировки,
собрания, совещания? Не только в театр, в кино некогда сходить... Как бы
там ни было, мы прожили с ней три года. Детей у нас не было. Что у меня
осталось хорошего в памяти от нашей семейной жизни - это пельмени. Лариса
умела делать великолепные пельмени. Впрочем, я ни разу досыта ими не
наелся. Дело в том, что моя жена имела в Мурманске обширные знакомства, и у
нас в доме всегда были гости. Главным образом моряки дальнего плавания и
летчики Гражданского воздушного флота. Я ничего против них не имею, многие
нз них славные ребята, и мне они даже нравились, но когда в твоем доме без
конца толкутся моряки и летчики - это начинает надоедать. Поэтому я
обрадовался, когда мне предложили работу в Ленинграде. Уж там-то, думал я,
мне будет поспокойнее...