"Вильям Федорович Козлов. Копейка " - читать интересную книгу автора

когда мать подаст на стол.
Вот только никак не могу заставить себя делать физзарядку. Кто с
малолетства делает зарядку, тот вырастет сильным, здоровым. Это в школе нам
говорят и по радио. Все космонавты делают физзарядку, а я вот не могу. Хотя
совершению точно знаю, что со временем полечу на какую-нибудь планету. Все
мальчишки в нашем классе собираются полететь на разные планеты. А я хуже
их, что ли? Вот только беда: всю Солнечную систему в драку расхватали. Даже
маленький Меркурий. Сначала я расстроился, а потом решил, что Вселенная
велика, найдётся и для меня приличная планета в другой системе.
На ступеньку, рядом со мной, приземлился длинный блестящий жук. У нас
называют его: щелкун. Стоит дотронуться до жука пальцем, как он
прикидывается мёртвым. Лежит и не дышит. А того не знает, дурачок, что у
всех щелкунов повадки одинаковые. И никто ему не поверит.
Я беру соломину и щекочу жука. Он быстро перегибается и с громким
щёлканьом прыгает вверх. Потешный жук!
На крыльцо своего дома вышел Лёнька Грач! Он мой сосед. Живёт
напротив.
Грач уселся на бревне и стал есть хлеб с салом. Лицо у него заспанное,
на щеке красная полоса, волосы взлохмаченные. Сало, видно, было жёсткое, и
Грач с трудом раздирал его крепкими зубами. С неделю как солнце стало
по-настоящему греть, а плечи и шея у Грача уже чёрные.
Он на голову выше меня, но силы у нас равные. На практике сто раз
проверено. Если Грач выше, то я шире в плечах и устойчивее на ногах. Он от
природы весь чёрный, как головешка. И глаза чёрные, и волосы, и лицо. Даже
зимой, когда у всех загар сходит, у Лёньки остаётся. Поэтому его Грачом и
прозвали.
Я человек не злопамятный: ни на кого долго сердиться не умею. Не прочь
помириться и с Лёхой. Готов даже признать свою вину: надо было ножик дать.
Как-никак мы соседи. Каждый день хочешь не хочешь будем сталкиваться носом
к носу.
Я решил заговорить первым.
- Эй, Лёха, - сказал я, - думаешь, не видел, как вчера на последнем
уроке пульнул в меня?
Грач прожевал хлеб, почесал плечо и равнодушно спросил:
- Ну и что?
- Прямо в щёку залепил!
- Не помню, - сказал Грач, - в щёку так в щёку.
При этом Грач не смотрит на меня. Будто я не существую. Смотрит на
забор, на котором висит наш кувшин. Хлеб он весь съел. Теперь корочку от
сала жуёт. У него зубы белые, крепкие, подмётку перемелет.
- И дружку своему Щуке скажи, - продолжаю я, - чтобы рожи мне не
корчил, а то живо...
- Что же ты сделаешь? - спрашивает Грач и даже ногой перестаёт
болтать.
- Холку намылю, - говорю я. - Погляди, какие у меня кулаки. Каждый по
килограмму!
- Не пугай, - ухмыляется Грач, - а то у меня родимчик приключится.
Пожалуй, Грача напугаешь.
Всё-таки я подхожу к забору, беру в правую руку полупудовую гирю и,
покраснев от натуги, три раза выжимаю. Я бы мог ещё раз выжать, да не