"Вильям Федорович Козлов. Копейка " - читать интересную книгу автора

махнул рукой, сунул тетрадку в карман и размашисто, прямо по лугу, зашагал
к калитке. Там, где он прошёл, в траве остались тёмные дымящиеся вмятины.
Ушёл дядя Матвей, крепко стукнув калиткой.
Раньше стучал в окно другой бригадир, дядя Давид. Он стучал негромко и
никогда не ругался. В тетрадку карандашом не тыкал. И лицо у него всегда
было довольное, улыбающееся. Мать покупала ему бутылку водки, и бригадир с
неделю не будил нас по утрам. А потом снова появлялся под окном. И этак
негромко, костяшками пальцев стучал. Мать опять выдавала ему запечатанную
бутылку, и бригадир, ухмыляясь, уходил. Мы с ним никаких хлопот не знали.
Дядю Давида прогнали из бригадиров в колхозные сторожа. Мама очень
сокрушалась, говорила, - такого бригадира нужно поискать. И еще говорила,
что не ценят у нас кадры, разбрасываются ими, кадрами, направо и налево.
И вот появился дядя Матвей. Он демобилизовался из армии. Капитан
танковых войск. Дядя Матвей совсем другой, не похож на дядю Давида. Мать
говорит, с ним поладить трудно. Просто невозможно поладить с ним. Когда
отец вернулся из своей поездки, пригласили в дом дядю Матвея. Они с отцом
когда-то дружили. Когда маленькие были.
Отец выставил на стол бутылку "Столичной". Из Ленинграда привёз.
"Столичную" распили, вспомнили молодость. Оказывается, отец лучше дяди
Матвея на деревья забирался. Зато дядя Матвей в нашей узенькой речушки, где
воробью по колено, поймал пудового сома.
Отец, между прочим, сказал дяде Матвею, по-дружески хлопнув его по
плечу:
- Ты, друг, мою Анну не обижай... Слабая она. Здоровье, понимаешь,
того...
Дядя Матвей чокнулся с отцом, с матерью, выпил водку и отставил рюмку
в сторону:
- На твоей жене, Фёдор, можно воду возить... И пахать, как на
тракторе. Не обижайся, Анна.
- Я не обижаюсь, - сказала мать и полезла в подпол за второй бутылкой.
Распили и вторую. Отец опьянел, а дядя Матвей всё такой же. Только
покраснел немножко.
- Работой не перегружай... - толковал отец. У ней и по дому дел по
горло. Корова, огород, боров... Сам должен понимать.
Но дядя Матвей ничего не хотел понимать. Он ещё больше покраснел и
стал барабанить пальцами по столу. Уставившись на отца сердитым взглядом,
он заговорил:
- Почему ты ушел из колхоза? Проводником заделался... "Не желаете,
граждане пассажиры, кипяточку с сахаром рафинадом?.." Разве это твоя
работа, Фёдор? Не мужское это дело - в белом фартучке кипяток подавать...
- А что здесь толку оставаться? На трудодень всё равно много ли
получишь, - сказала мама.
- Другие времена, Фёдор! - сказал дядя Матвей. - Ты ведь не слепой и
не глухой? Всё внимание сейчас сельскому хозяйству. Неужели не чуешь? Никто
не говорит, что всё у нас гладко. Переживём!
- Люди говорят, - ввернула мать, - что лучше дворником в городе, чем
бригадиром в колхозе.
- Пойдёт колхоз в гору, люди и вернутся. Так мы ещё не каждого возьмём
обратно.
Долго толковали они про колхоз, про жизнь. Оба разгорячились, но