"Вильям Козлов. Андреевский кавалер (книга 2) " - читать интересную книгу автора

взяла. Она было бросилась вслед за уплывающим вагоном, но тут же
остановилась, смахнула платком слезу, помахала рукой стоявшему рядом с
проводницей Вадиму и прошептала:
- Прощай...
А он еще долго, выгнувшись дугой, свешивался со ступенек и что-то
кричал, но ветер относил его голос в сторону, а нарастающий железный грохот
все заглушал.

2

Вадим в сиреневой майке и сатиновых спортивных шароварах колол у сарая
дрова. Водружал на широкий чурбак сосновую чурку и, размахнувшись колуном,
раскалывал ее, как ядреный орех. Когда получалось с первого раза, он
улыбался, если же колун увязал в неподатливой древесине, чертыхался и бил
кулаком по топорищу, высвобождая его. Черные волосы Вадима спустились на
высокий влажный лоб, светло-серые глаза с зеленоватым ободком блестели. Ему
нравилось колоть дрова, слушать, как со звоном разлетаются от мощного удара
поленья, вдыхать терпкий запах сырой древесины.
Утреннее солнце ярко светило, но было еще прохладно. В двух
скворечниках поселились скворцы, они то и дело озабоченно улетали и скоро
возвращались, принося в новые домики, прибитые к липам у забора, сухие
травинки, перышки. Вадим, как только приехал в Андреевку, первым делом
сколотил скворечники - об этом он подумывал в военном госпитале, слушая на
железной койке скворчиные песни.
Вадим Казаков принадлежал к породе тех счастливых людей, которые не
умеют подолгу терзаться и расстраиваться. Не любил он и паниковать. Он
мечтал стать летчиком еще там, в партизанском отряде. Для него был
праздником каждый прилет самолета с Большой земли. Мальчишка не отходил от
пилота, ловил каждое слово. Ему казалось, что это люди особенные.
Живя в землянке, Вадим очень тосковал по свободе, простору. А что может
быть свободнее и просторнее чистого неба?..
Потом Харьков, авиационное училище, первые прыжки с парашютом, строевая
и караульная службы, краткосрочные увольнительные в город, когда курсанты
зубным порошком начищали бляхи ремней и латунные пуговицы. А каким франтом в
летной форме приезжал он к родителям в Великополь!..
Еще в госпитале он стал внушать себе, что жизнь не кончается, верно
говорит врач, что на свете много разных профессий. Неужели он себя не найдет
на "гражданке"? Помогали книги, которые он залпом прочитывал, вспоминался
партизанский отряд, где приходилось каждый день рисковать жизнью. Тогда не
думалось о смерти, хотелось дождаться победы и увидеть над головой чистое
солнечное небо без гула моторов бомбардировщиков, белых вспышек зенитных
снарядов, багрового зарева над бором, где грохотала артиллерия.
"Гражданка"... Это значит не вскакивать чуть свет по команде дневального, не
становиться в строй, не отдавать честь офицерам, не стоять с автоматом в
карауле.
Неужели он так испугался "гражданки", что чуть было не попал под
паровоз? Что его тогда толкнуло на этот дикий, безумный поступок?
Насмешливый тон Люды Богдановой? Или злость на свою болезнь? Случалось, и
раньше Вадим совершал необдуманные поступки, рискуя головой. Хотелось
приятелям и, главное, самому себе доказать, что он не трус, способен на