"Вильям Козлов. Андреевский кавалер (книга 3) " - читать интересную книгу автора

У сельпо им перегородил дорогу пьяный. Павел Дмитриевич объехал его,
остановил "Волгу" возле ворот. Пошатываясь, человек с копной вьющихся
золотистых волос подошел к ним. На нем серый, в полоску пиджак, мятые, в
пятнах брюки, рубашка расстегнута до пупа. Глаза воспаленные, на загорелой
скуле - царапина.
- На машинах-лимузинах разъезжаете, землячки, вошь тя укуси! А простому
человеку выпить не на что, - сказал он, с ухмылкой глядя на них.
- Привет, Борис Васильевич, - поздоровался Вадим Федорович. - Я думаю,
тебе уже вполне достаточно. Нагрузился по самую завязку.
- А этого никто не знает, вошь тя укуси, - словоохотливо заговорил
Борис Александров. - Горе вином не зальешь, а радость пропьешь... Ба-а,
какие люди-то к нам, грешным, пожаловали в Андреевку! Писатель и большой
начальник из столицы нашей Родины Москвы! Небось, Паша, и не помнишь меня?
- Жалко мне тебя, Борис, - сказал, закуривая, Павел Дмитриевич. -
Всякий раз ты мне одно и то же говоришь: не помнишь, не признаешь... Я
удивляюсь, как ты-то еще людей узнаешь. Сколько раз здесь был и ни разу тебя
трезвым не видел... А ведь лучший в поселке был токарь!
- Ты все на выходные приезжаешь, - нашелся Александров. - В будние дни
я тверезый, укуси тя вошь!
- Где сейчас работаешь-то? - спросил Абросимов. - Или тунеядствуешь?
Кому нужен пьяница-то?
- Мы - земля, Паша, - куражился Борис Васильевич. - На таких, как я,
Расея-матушка держится. Были бы руки, а работа всегда найдется.
- А голова, выходит, ни к чему? - вставил Казаков.
- Это тебе, Вадя, голову нельзя травмировать - куска хлеба лишишься, а
мне башка для равновесия нужна. Мои думы короткие, как мышиные хвостики:
бутылку бы да приятеля для душевной беседы...
- Из промкомбината-то прогнали?
- Вот ты попрекаешь меня водкой, Павел Дмитриевич, - обиделся
Александров. - А не спросил, почему я горькую пью. Душа свербит: женка от
меня ушла, дочка гоже за версту обходит... Тут и святой с горя горького
запьет!
- Потому и ушли, что пьешь, - заметил Абросимов. - Красивый мужик был,
а на кого сейчас похож? Глаза белые, нос красный...
- Рано ты меня хоронишь! - хорохорился Борис Васильевич. - Нынче пью, а
завтра брошу!
- И это я не раз от тебя слышал, - обронил Абросимов. - Не бросишь ты,
Боря, крепко тебя бутылка за горло взяла!
- Это я ее за горлышко держу! - пьяно рассмеялся Александров.
Вадим Федорович молчал. Он присел на скамейку и прислушивался к
разговору. Когда он здесь зимой жил, Александров частенько заходил к нему
стрельнуть на бутылку красного, а то и просто почесать язык. Он не обижался,
если ему и отказывали, садился на порог - стул отодвигал в сторону - и,
встряхивая кудрявой головой, будто отгоняя назойливую муху, принимался
философствовать: почему, дескать, русский мужик пьет? Да потому, что ему
наливают. Хорошего продукта в магазине не найдешь, а водка-вино всегда стоят
на полках, бери и пей сколько душа пожелает... А душа желает до отказа, пока
ноги держат. Ведь ежели разобраться, то пить - это еще потяжелее, чем у
станка вкалывать. Водка, она много сил от человека отнимает. Радости - на
час, а горя - на неделю. Послушаешь Александрова, так он все понимает. Все