"Вильям Козлов. Андреевский кавалер (книга 3) " - читать интересную книгу авторапонимает, правильно оценивает, а все равно пьет.
Вот и сейчас Борис Васильевич, найдя слушателя в лице Павла Дмитриевича, принялся распространяться о тяжелой мужицкой доле в наше время... - ... Баба, она теперь на мужика плюет с высокой колокольни! Чихать на него хотела, на мужика. Чуть что - забрала детишек и вон из дома. А то и самого хозяина на порог не пустит. А наша власть за бабу горой! Попробуй поучи ее маленько, тут же участковый на мотоцикле с коляской подскочит - и в Климово А там разговор короткий: получай, сердешный, десять или пятнадцать суток и чини милицейский гараж или печь в отделении перекладывай. А то двор подметай. Там завсегда работенка найдется... Не боится баба мужика, а отсюда и все неприятности наши! Забыла церковную заповедь: да убоится жена мужа своего! Поругаешься с женкой, душа распалится - ну и куда идти? Чтобы остудить душу-то. Ноги, глядишь, сами собой ведут в магазин, а там завсегда найдется добрый человек, который бутылку купит, ежели у самого в кармане пусто... Вот куда мне нынче податься? Сын давно уже служит на стороне. Летчик он, на реактивных летает. В год раз наведается, и то спасибо. Ваня-то не в меня: в рот не берет проклятую! Но меня понимает, сочувствует... Надо, мужики, душу мою понять, а душа горит-пылает! Выпить просит... Я уж бутылку и не прошу, а стаканчик поднесете? Павел Дмитриевич взглянул на Казакова: дескать, как быть? - Нет, Боря, не поднесем мы тебе стаканчик, - сказал Вадим Федорович. - Во-первых, хватит тебе, а во-вторых, преступление это - подносить тебе. Я поднесу, другой, третий... Напьешься ты как свинья, а наутро меня же проклинать будешь. оно, это утро, и не наступало... Коли денег нет, не опохмелишься. А лежать на полу и глядеть в плывущий потолок ох как тяжело, братцы! - Иди проспись, Борис, - посоветовал Абросимов. - Жалеете, значит? - вдруг заартачился Борис Васильевич. - А вы всех пьяниц пожалейте! И поломайте головы, почему их так стало много на Руси. Раньше-то так люди не пили! Да и дурачков было мало - на две деревни один, а сейчас только у нас, в Андреевке, четыре... - А ты умный? - усмехнулся Павел Дмитриевич. - Умом меня бог не обидел, а вот глотку луженую определил мне, значит, пью я сразу за троих... За вас обоих, братцы Абросимовы! Как Христос, страдаю за народ! Понимать надо, а вы... Эх, да что толковать. Воробей торопился, да невелик родился,.. Видно, каждому из нас на роду свое написано: тебе, Вадим, книжки писать, тебе, Павел Дмитриевич, людьми командовать, а мне - быть горьким пьяницей... Когда тверезый, я есть земля, а как напьюсь, так над ней, землей, воспаряю, и тогда мне сам черт не брат! Подал каждому руку, взъерошил на голове волосы и твердо зашагал в противоположную от своего дома сторону. Постепенно его шаги замедлились, он остановился, ругнулся себе под нос и снова вернулся к ним. - Пойду ночевать в будку путевого обходчика... - сказал он. - Когда-то твой дед Андрей Иванович там дежурил, а теперь, как поставили светофоры, будка пустует... Борис Васильевич зашагал через лужайку к станции. У двух сосен он остановился, с хитрой усмешкой посмотрел на них, погрозил корявым пальцем: - Я - земля! Пришел из земли и уйду в землю. - Захихикал и снова пошел |
|
|