"Вильям Козлов. Андреевский кавалер (книга 3) " - читать интересную книгу автора

Николай Луков со скучающим видом смотрел на играющих в настольный теннис.
- Я еще студенткой вам написала, Вадим Федорович, когда прочла ваш
роман, - произнесла она. - Это было мое первое в жизни письмо писателю.
- Я вам ответил? - спросил Казаков.
Он не всегда имел возможность ответить, хотя и старался это делать. В
конце концов, читательские отклики - это было, пожалуй, единственное, что
всегда его поддерживало, вселяло уверенность в себе, он всегда ценил их и
считался с мнением читателей.
- Я и не ждала от вас ответа, - улыбнулась Зина. - Я прочла очень много
разных книг, а вот написать захотелось только вам. Большое вам спасибо за
ваши романы... Мои подружки умрут от зависти, когда я покажу им ваш
автограф!..
Маляров добродушно проговорил:
- Фолкнер получал письма со всех концов света и никогда никому не
отвечал. Когда он умер, в его доме нашли большую комнату, всю забитую
нераспечатанными письмами... И знаете, почему он их не читал? - Виктор
Викторович обвел присутствующих хитрыми глазами. - В детстве он работал
почтальоном и с тех пор возненавидел письма!
- Вы тоже подражаете Фолкнеру? - усмехнулся Луков.
- Я никому не подражаю, - ответил Вадим Федорович. - И не терплю
эпигонов.
- Вадим Федорович, в пединституте моя курсовая была посвящена вашему
творчеству, - сказала девушка.
- Зина учится в аспирантуре, - вставил Николай Евгеньевич.
- В моей будущей диссертации я целый раздел отвела вам, - продолжала
Зина. - Но, к сожалению, я почти не нашла в библиографии материалов о вас.
- Сколько книг написали, а о вас почему-то критики не пишут, -
проговорил Луков. - Как вы думаете, почему?
Казакову следовало бы промолчать: он-то отлично знал, почему о нем не
пишут.
Когда Вадим Федорович все это напрямик выложил критику, тот, багровея,
долго молчал, а потом взорвался:
- Не я один про них пишу! В любой газете, журнале можно встретить их
имена. А почему? Потому что эти писатели сейчас самые видные в стране...
- Именно сейчас... - усмехнулся Казаков. - И вы искренне верите, что
эти писатели и завтра, - он подчеркнул это слово, - будут видными и
знаменитыми?
- Я уже говорил: Луков и подобные ему хвалят лишь тех, у кого власть и
сила, - вставил Маляров. - Будь ты, Вадим, начальником, он и тебя бы хвалил.
- Придворный критик! - сказал Вадим Федорович. - А не боитесь, что
потом вам за все, что вы написали, станет очень стыдно?
- Кто теперь читает критические статьи? - рассмеялся Виктор
Викторович. - И потом, наши славословы-критики - закаленный народ! Сегодня
хвалят, а завтра могут и отречься от своих кумиров... Если они зашатаются!
- Я напишу о вас, - с натугой улыбнулся Луков. У него даже пот выступил
на лбу. - Обязательно напишу...
- Лучше не надо, - сказал Вадим Федорович. - Я вам, как критику, не
верю.
Луков, кипя от злости, ушел с Зиной. Даже круглая спина его выражала
возмущение.