"Вильям Козлов. Андреевский кавалер (книга 3) " - читать интересную книгу автора

Сверкнула яркая молния, и скоро донесся оглушающий удар грома - значит,
гроза приближается и скоро пройдет над аэродромом. Еще в детстве от бабушки
Вадим Федорович слышал, что в грозу самый опасный период - это когда землю
гвоздят молнии, грохочет гром, а дождя нет, а как только ударит ливень,
тогда уже неопасно. Значит, центр тучи переместился, дождь туча прячет в
своем хвосте. Ефимья Андреевна в молодости сама была поражена молнией на
ржаном поле. Ее закапывали в землю, потом долго приводили в чувство.
Наверное, пережитый страх она передала и своим детям: Алена Андреевна и мать
Вадима - Антонина Андреевна - тоже очень боялись грозы. Закрывали поскорее в
доме все двери и окна, занавешивали полотенцами зеркала, даже накрывали
медный самовар, а сами прятались в комнаты и тряслись там от страха.
Вадима Федоровича гроза будто и самого заряжала электричеством, он
жадно смотрел на темное небо со всполохами молний, мучительно ждал, что вот
сейчас появится шаровая молния и он наконец-то воочию увидит ее. Читал он
про это чудо природы много, но вот самому еще не доводилось его увидеть. Он
не представляет себе, что бы стал делать, если бы огненный мячик полетел в
его сторону. Побежать бы от него не побежал, наверное, чуть отступил бы и
внимательно рассмотрел шаровую молнию.
В разрыве облаков блеснул яркий луч и, будто испугавшись синего мрака,
тут же исчез, оставив розоватый след. Ветер все сильнее дул, по асфальту
наперегонки летели листья, сорванные с деревьев, резво прокатился кремовый
стаканчик из-под мороженого, последнее облако пугливо скрылось за крышей
аэропорта. Синие тревожные сумерки плотно окутывали все вокруг, бок тяжелой
тучи набухал, вблизи был не таким уж темным, скорее серебристо-свинцовым. И
вот прямо над летным полем туча раскололась, послав на землю сразу три
ослепительные вспышки. Не зеленоватые, как ранее, а голубовато-белые, как
при газовой сварке. Пушечный гул прокатился над головой, и сразу стало тихо,
будто природа сама испугалась своей неуправляемой мощи. Умолк ветер,
перестали гнуться у ограды молодые деревца, звенеть - стекла в рамах. И в
эту тишину неожиданно вклинился негромкий робкий гул приближающегося
самолета. Только сейчас, вглядываясь в клубящееся свирепое небо, Казаков
отчетливо осознал всю опасность профессии Виолетты Соболевой. Здесь, на
земле-то, жутковато видеть разбушевавшуюся стихию, а каково там, чуть ли не
в центре грозной тучи? Протяни руку, и можно пощупать огненную стрелу
великого громовержца Зевса...
Самолет совершил посадку в самый разгар ливня. Длинные серебристые
струи с остервенением хлестали в асфальт, немного стало светлее, грохот ушел
за здание аэровокзала, но еще на чисто вымытых стеклах полыхали отсветы
вспышек молний, казалось, земля каждый раз вздрагивала от удара грома. На
краю взлетной полосы, вынырнув почти у самой земли, показался серебристый
самолет с растопыренными шасси, вспыхивающими мигалками и бледно-желтыми
иллюминаторами. Окутанный туманным облаком дождя и пара, лайнер, замедляя
ход, с шипением понесся по полосе, из-под толстых колес в стороны летели
фонтаны. Вот он остановился, заглушил двигатели, но еще долго раздавался
какой-то тоненький, пронзительный свист. К неподвижной громаде самолета уже
подкатывал похожий на игрушечный трамвайчик с десятком оранжевых вагонов.
Откуда-то, будто из-под земли, появилась белая самоходная лестница с крупной
надписью: "Аэрофлот". Прикрыв русоволосую голову полиэтиленовой пленкой,
Виолетта, с небольшой сумкой через плечо, отделилась от трапа и пошла прямо
к нему. В серой форме, длинноногая, улыбающаяся, она обвила его шею руками,