"Вильям Козлов. Андреевский кавалер (книга 3) " - читать интересную книгу автора

Шагая по улице Воровского, Луков раздумывал: зайти в Центральный Дом
литераторов или нет? Жена уехала с дочерью к своим родителям в Клязьму, он
свободен, как сокол... Эх, Зина! А ведь он подумывал о том, как после
аспирантуры перетащить ее из Волгограда в столицу... Обещала ведь приехать в
конце июля в Москву, он и жену-то поторопился отправить, чтобы не вернулась
к этому сроку. Но Зина написала, что сможет приехать только в августе: на
работе что-то переменилось и ей отпуск передвинули на две недели... А в
августе может здесь появиться жена. Она больше месяца без Москвы не
выдерживает.
"Значит, тебе нужен роман Казакова? - размышлял Николай Евгеньевич,
проходя мимо Дома литераторов, или ЦДЛ, как все его называют. - А я, как
мальчик, должен бегать по букинистическим магазинам и спрашивать? Не многого
ли ты от меня хочешь, девочка?" И тут он вспомнил, что в огромном портфеле,
что оттягивал его правую руку, лежит еще не опубликованный роман Казакова,
рядом с отданной "на заруб" рукописью неизвестного литератора, с
незапоминающейся фамилией. В общем, обе рукописи потянут на двести - двести
пятьдесят рублей - столько примерно он должен получить за рецензирование...
Будто споткнувшись, Луков остановился, потер свободной рукой вдруг
зачесавшийся толстый нос и решительно зашагал в ЦДЛ. В издательстве
говорили, что после обеда в ресторан привезли отличных раков и бутылочное
чешское пиво.

4

Вадим Федорович стоял у металлической решетки, отгораживающей летное
поле от аэровокзала, и смотрел на широкую бетонную полосу, с которой взлетал
длинный серебристый "Ил-62". Незаметно оторвавшись от земли, турбореактивный
лайнер, задрав длинный заостренный нос, плавно пошел вверх. Одно за другим
убрались спаренные шасси, уши плотно заткнул мощный рев двигателей. Самолет,
волоча за собой дымный след, на глазах уменьшался, вот его крылья коснулись
пышных кучевых облаков, ослепительно вспыхнули плоскости, и "Ил-62" исчез в
белом айсберге, лишь замирающий гул еще какое-то время напоминал о лайнере.
Там, в вышине, солнце еще светит, а на летном поле с каждой минутой
становится все сумрачнее: с Пулковских высот наползает огромная синяя туча,
нацеленная тупым носом на город, это от нее резво убегают кучевые облака,
чуть ли не задевая за шпиль аэропорта. Надвигается гроза, уже зеленоватые
скелеты молний то и дело негативом отпечатываются на темном боку тучи. Гром
еще не набрал силу, добродушно погромыхивает вдали.
Вадим Федорович взглянул на часы: без четверти восемь. Самолет с
Виолеттой Соболевой должен приземлиться в восемь ноль-ноль. Пока по радио не
объявили, что рейс задерживается. Встречающие ждут в зале, куда, будто из
другого мира, по конвейеру приплывает багаж. Сумки и чемоданы вздрагивают,
поскрипывают, а бесконечный конвейер ползет и ползет. Если кто не взял с
него свою поклажу, то она снова исчезнет в черном тоннеле. Некоторые, как и
Казаков, вышли наружу. Где-то в вышине слышен шум двигателей, но самолета не
видно. Может, он пережидает над тучей грозу? Сильный порыв ветра с редкими
каплями стегнул по лицу, с ворчанием гром прокатился вдоль здания аэропорта
с высокими зеркальными окнами. Зеленый кленовый лист, совершив немыслимую
спираль, опустился на крышу зеленой "Нивы", приткнувшейся к ограде. Здесь
стоянка запрещена; наверное, машина принадлежит кому-нибудь из пилотов.