"Юрий Козлов. Одиночество вещей" - читать интересную книгу автора

Юрий Вильямович Козлов

Одиночество вещей

Часть первая

Война гороскопов

Леон перелистывал "Философский энциклопедический словарь",
невообразимой толщины книгу, в которой не было философии, когда услышал, что
дядя Петя, младший брат отца, последовательно изгнанный из семьи, из
квартиры, из партии, с работы (не одной), алкаш, только-только вырвавшийся
после трехлетних страданий из ЛТП, заделался фермером-арендатором в деревне
Зайцы Куньинского района Псковской области.
Это явствовало из полученного от дяди Пети письма, которое в данный
момент читала на кухне вслух мать.
Отец был совершенно равнодушен к судьбе младшего брата. Письмо из
неведомых Зайцев несколько дней приглашающе лежало на холодильнике, однако
отец не удосужился его распечатать. "Гляди-ка ты, - только и сказал он, -
почта еще функционирует". В последнее время отец перестал проявлять интерес
к получаемым письмам, равно как и снимать трубку звонящего телефона.
Нераспечатанные письма он, на манер Фолкнера, складывал в стол. К звонящему
телефону подходил, когда тот переставал звонить.
Мать, естественно, знала про внезапную и странную отцовскую нелюбовь к
новостям - политическим и семейным, - из которых, собственно, состояла
жизнь. Но полагала, что все должно иметь свой предел. Не распечатывать
письмо от хоть и неудалого, но все же родного брата было, по ее мнению,
запределом. Поэтому она читала письмо вслух.
Как и следовало ожидать, оно заканчивалось просьбой выслать в долг
пятьсот рублей, которые дядя Петя обещал вернуть в начале лета, как только
получит от правительства ссуду, а еще вернее, осенью, когда рассчитается за
произведенную сельхозпродукцию и будет при немалых деньгах. Подобное
уточнение, видимо, должно было подчеркнуть искренность и основательность
арендно-фермерских намерений дяди Пети.
"Он что, охренел там в этих Зайцах? - удивился отец. - Какую ссуду? От
какого правительства?" - "От нашего, советского, а может, российского
правительства, - ответила мать. - Он не уточняет. Петя молодец. Лучше
поднимать сельское хозяйство, чем пьянствовать да судиться с райкомом из-за
взносов". - "Поднимать? - усмехнулся отец. - А кто, интересно, его
положил?" - "Как кто? - сказала мать. - Наше советское, а может, российское
правительство. Или оба вместе". - "А теперь, стало быть, советское и
российское правительства передумали? От кого этот дурак ждет ссуду? Какие
пятьсот рублей? Он их тут же пропьет!" - "И все равно, - упорствовала
мать, - он молодец. Хоть на что-то решился. Будет, как Кандид, возделывать
свой сад". - "Вероятно, - неожиданно легко, если не сказать, равнодушно,
согласился отец. - Всякое неначатое дело таит в себе совершенство. Вот и
летят, как бабочки на лампу. А как начнут - сплошное разочарование,
обожженные крылья".
Леон вспомнил, чем закончилась давняя дяди Петина попытка отсудить от
исключившего его из рядов КПСС райкома уплаченные за восемнадцать, что ли,