"Владимир Васильевич Козлов. Трансперсональный проект: психология, антропология, духовные традиции, Том 2" - читать интересную книгу автора

реконструируется из богословского подтекста.
Антропология - центральное ядро данного учения. В ней сформулировались
и переплелись в единый узел онтология, гносеология, представления о
детерминизме, религиозно-мистические переживания и детальные регламентации
поведения. Палама рассматривал человека как недробимое целое, природа
которого изменчива. В результате ряда целенаправленных действий,
выражавшихся в непрекращающейся умной молитве и соответствующей ей
уединенно-аскетической практике поведения, исихасты предполагали выход
человека на прямую связь с Богом. На эмпирически-житейском уровне цель
исихазма сводилась к стремлению преодолеть онтологическую данность, путем
освобождения от здешнего земного бытия вырваться из плена тленности и
победить смерть. В результате напряженной внутренней работы (пост,
упражнения, молитва) активно-деятельный импульс личности претворялся в
энергийность, которая делала человека сопричастным благодати и общению с
Богом. Так проявлялось мистическое стремление исихастов уйти от реального
бытия, достигнув слияния с Богом.
Пройдя долгий, насыщенный, многотрудный путь, исихазм привлекает
сегодня особенное внимание. "В исихазме заложен конструктивный ответ на
вызов, брошенный христианству Новым Временем". Это суждение, принадлежащее
протоиерею Иоанну Мейендорфу, говорит о значении исихазма для современной
духовной ситуации, судеб мировой культуры [201]. Традиция исихазма на Руси
перешла к нам давно, и к тому немало усилий приложил игумен Сергий
Радонежский. Воздействие ее несут творения Феофана Грека и Андрея Рублева,
подвиг Нила Сорского и еще многие из лучших плодов древнерусской духовности.
Она наложила свой отпечаток не только на отечественную культуру, но и на
весь склад русского человека, на его отношения с Богом, людьми и самим
собою. К началу ХХ века исихазм переживает возрождение и расцвет, отмеченные
именами преподобного Серафима, святого Феофана Затворника, старцев Оптиной
пустыни и оборванные Октябрьской революцией. В последние десятилетия
развитие продолжалось лишь за рубежами России, в трудах афонских подвижников
и богословов русской диаспоры.
Как древняя высокоразвитая традиция духовной практики, исихазм
совмещает в себе глубинное знание и тонкое практическое искусство, несущие
принципиальные следствия для самых различных сфер и мысли, и жизни. Уже
исихастские споры XIV века с ясностью обнаружили, что продумывание
исихастского опыта открывает новые грани классических начал сущности,
природы, энергии и ставит эти начала в новые отношения, выдвигая энергию на
первый план. Здесь кроется свой образ человека и свой дискурс, способ
рассуждения и мышления, которые, будучи в полной мере раскрыты, могли бы,
возможно, инициировать переход мысли и культуры в новую, энергийную
парадигму. Однако движение в этом направлении едва началось. Современная
наука уже давно обнаружила стимулирующее богатство древних восточных школ,
таких, как дзен, даосизм, суфизм. Они изучаются, осваиваются, обретают
авторитет и известность, меж тем как исихазм, пока еще, остается неведомым и
непонятым феноменом.
Взятый из русского перевода греческого "Добротолюбия", текст Григория
Паламы является ярким примером доктрин христианской инициации и
христианского эзотеризма во всех их отличительных чертах. Этот текст
является отповедью, данной нетерпимой и претенциозной Церкви "внешних",
стремящихся навязать свою ограниченную точку зрения не только пастве, но и