"Владимир Васильевич Козлов. Трансперсональный проект: психология, антропология, духовные традиции, Том 2" - читать интересную книгу автора

активным монахам-эзотерикам, логически принадлежащим к числу "внутренних".
Возражая хулителям исихазма, святой Григорий перечисляет все те пункты,
которые и отличают эзотеризм от экзотеризма. Из него можно однозначно понять
разницу между "внешней" и "внутренней" сторонами традиции, и, уяснив это на
примере христианства, увидеть такое же разделение в других традициях для нас
не составит никакого труда (Мейендорф, 1997).
Основной претензией к исихастам со стороны экзотериков было обвинение в
"обожествлении" тела. Отсюда вытекали и все остальные укоры. Этот вопрос на
самом деле не может быть разрешен простой апелляцией к компетентности или
некомпетентности либо критикующих, либо критикуемых. Дело обстоит гораздо
глубже, так как в двух возможностях отношения к телу, к телесной реальности
в целом и особенно к человеческому телу, проявляются две метафизические
позиции, определяющие либо "внешних", либо "внутренних".
Сейчас нередко утверждают, что богословие св. Григория можно описать в
современных терминах как "экзистенциалистское". Однако, по мнению
исследователей его творчества, оно в корне отлично от тех концепций, что
сейчас называются этим именем. В любом случае святой Григорий спорит со
всеми "экзистенциальными теологиями", которые потерпели неудачу, пытаясь
объяснить Божественную свободу, динамизм воли Божией, реальность Его
действий. Святой Григорий прослеживает эту тенденцию, начиная с Оригена.
Греческая имперсоналистская метафизика здесь обречена на поражение. Если у
христианской метафизики есть какие-то корни, то она коренится в метафизике
личности (Мейендорф, 1997).


3. Паламизм и неопаламизм

Заложенное шесть веков назад учение св. Григория, включающее
утверждение о рациональной непостижимости Божества и стоящее на стороне
свойственного православию апофатического богословия, послужило началом так
называемого паламизма.
"Соединяющийся с Господом есть один дух с Господом". В этих словах
апостола Павла Григорий Палама находил подтверждение истинности
"таинственного богословия", апофатики. "Благодать Духа, - говорит св.
Григорий, - отлична, но не отделена от сущности" [234].
Паламитское движение дало сильнейший и, можно смело сказать,
определяющий импульс пробуждающемуся после монгольского разора русскому
духу. Свет Божественных энергий созерцали русские пустынники с тем, чтобы
упразднить "ненавистную рознь мира сего", собрать разметавшуюся народную
душу, вырвав ее из когтей звериной, себя пожирающей жизни и возвести к
великой простоте и безмолвию духу. Сергий Радонежский, Нил Сорский, Паисий
Величковский, оптинские старцы, сотни известных и безвестных подвижников -
все они были мудрыми художниками, потрудившимися над народной душой.
Благодаря им, несмотря на все кровавое безумие мира сего, рвущее связующие
нити, нам не надо долго объяснять, что такое свет Божественных энергий,
синергия, исихия - достаточно взглянуть на "Троицу" Андрея Рублева...
Паламиты утверждали единство сущности и несущностных, но причастных
Божественному, самопроявлений Бога в энергиях. В мистической картине бытия к
дуалистической онтологии христианства добавляется расщепление
трансцендентного на сферы сущностного и несущностного. Только к несущностной