"Владимир Краковский. Один над нами рок " - читать интересную книгу автора

склонится к земле - это уже нам, людям...

Начались огорчения, которых мы не предвидели. Бывшие заказчики не сразу
понимали, о чем толстячок ведет с ними речь. Спикер
Аделии, например, послал толстячка подальше русским матом, поскольку
учился когда-то в университете имени Лумумбы, после чего объяснил, что
выдает дочку замуж и поэтому просит в ближайшие полтора-два месяца его не
беспокоить... Император
Розалии, как сообщила его секретарша, уехал в Европу с чемоданом
героина и вернется, как только толкнет его по приемлемой цене...
А король Королевского архипелага вообще был свергнут и к власти пришло
Братство Великого Любвеобильства, которому хитроумные винтики и даром не
нужны, поскольку оно порвало с технотронной цивилизацией и занято
построением общества, в котором каждый каждому не только друг, товарищ и
брат, но еще и отец, и сын и где за недоброжелательный взгляд кого бы то ни
было в сторону кого бы то ни было - четвертуют, чтоб другим было неповадно
не любить друг друга...

К счастью, в соответствии с вышеописанным законом неудачи не тянулись
вечно. У толстячка уже щеки опали и едва ворочался во рту язык, когда,
наконец, обзванивая земной шар, он нашел тех, кому винты, завинчивающиеся не
в ту сторону, в какую их завинчивают, нужны. Императорствующий архимандрит
Амалии и вице-президент Корнелии, исполняющий обязанности уехавшего в
Кэмбридж сдавать экзамены за второй курс президента, в один голос
воскликнули: "Позарез нужны! Срочно шлите! Аванс потом!", на что
воспрянувший толстячок, демонстрируя неожиданно прекрасную дикцию, закричал:
"Потом? Аванс потом не бывает! - опухоль с его натруженного языка как-то
мгновенно спала.- Кто это вам без предоплаты, интересно, за станок встанет,
Пушкин, что ли? Как раз Пушкин предоплату и требует. Если же сегодня ее не
вышлете, а мы завтра не получим - вычеркнем из списка клиентов!"
Самоуверенный тон возымел действие. На том конце проводов пере пугались
и в один голос закричали: "Случайно сорвавшееся с нашего языка потом -
недоразумение! Через час предоплату отправим! Может, даже через сорок
минут!"
Назавтра аванс пришел. Неделю мы праздновали. Но потом засучили рукава.
Работали запоем. Бывало, по восемнадцать часов не покладали рук. Одни
отливали из гадолиния заготовки, другие приваривали сбоку штуковину из
орихалка, третьи - обтачивали, четвертые - полировали...
После всего этого, так сказать, полуфабрикат поступал к Пушкину.
И он священнодействовал: нарезал резьбу. Мы сначала посадили наших
девчонок - Наташку, Аньку и бабку Арину на контроль: каждый винтик
завинчивать и отвинчивать, проверяя качество, но
Пушкин работал без брака, и мы вскоре контроль сняли. А чтоб чем-то
девчонок занять, велели им разносить нам бутерброды. Ведь даже сходить
пообедать у нас не было времени!..
Какие-то неизвестные государства стали присылать просьбы делать винты и
для них, но мы отвечали: "Ввиду загруженности, новых заказов не принимаем".
Только если какой-нибудь президент или король, изложив просьбу, добавлял:
"Заранее благодарен", мы, вздохнув, решали: этому сделаем, так и быть.
Как-то неловко было: человек уже поблагодарил, а мы откажемся.